К 100-летию со дня рождения Ирины Родзевич

Какой её помнят ученики, что значит быть музыкальными внуками Елены Гнесиной — об этом и многом другом говорят ученицы Ирины Родзевич: генеральный директор-художественный руководитель телерадиоцентра «Орфей» Ирина Герасимова и профессор Московской консерватории, главный редактор журнала «Музыкальная жизнь» Евгения Кривицкая. Аудио-версию беседы слушайте здесь.

И. Герасимова: Сегодня, пятого мая, необычный день — столетие моего педагога Ирины Сергеевны Родзевич. Моя гостья — тоже её ученица, замечательная Евгения Кривицкая, органист, музыковед, профессор консерватории и главный редактор журнала «Музыкальная жизнь», который, безусловно, знаком нашим слушателям. Сегодня мы должны поговорить об Ирине Сергеевне, вспомнить её и рассказать, насколько в целом важен для музыканта педагог.

Е. Кривицкая: Очень важен. Педагоги — это, собственно, те люди, которые не просто учат ремеслу, а направляют нас по жизненному пути. Особенно педагоги, которые, как Ирина Сергеевна, ведут тебя с первого по одиннадцатый класс.

И. Герасимова: Даже с нулевого.

Е. Кривицкая: В эти годы становление, желание продолжать дальше зависит от педагога, от того, как он будет с тобой общаться, своим личным примером показывать важность выбора профессии. И конечно, Ирина Сергеевна играла очень большую роль в нашей жизни.

И. Герасимова: Нынешний год — юбилейный год: сто пятьдесят лет Елене Фабиановне Гнесиной. Это великий педагог. Их было пять сестёр — большая педагогическая семья, которая сделала, как раньше говорили, «Гнесинский комбинат».

Е. Кривицкая: Они создали ту самую знаменитую триаду «школа — училище — вуз».

И. Герасимова: При этом школы было две: десятилетка и семилетка.

Е. Кривицкая: Семилетка на Собачьей площадке, которой теперь не существует, к сожалению. Сейчас это уже Новый Арбат. Потом — училище. И потом возник Институт имени Гнесиных — теперь Российская академия музыки. В общем, это не просто страница, а целый том в истории нашего музыкального образования.

И. Герасимова: Ирина Сергеевна — одна из любимых учениц Елены Фабиановны Гнесиной.

Е. Кривицкая: По крайней мере, она училась у неё с первых шагов и до окончания Института Гнесиных.

И. Герасимова: Исполнительская школа Елены Фабиановны была передана непосредственно Ирине Сергеевне Родзевич. Ирина Сергеевна в этом смысле её пианистическая дочка. И льщу себя надеждой, что мы с тобой, Жень, пианистические внучки. Это очень приятно осознавать. Гнесинцы — это особая семья, которая друг друга видит и уж точно слышит, потому что мы все больше работаем ушами, чем глазами. Мы всегда слышим гнесинскую школу и способны отличить особенности звукоизвлечения, доведения своих эмоций до слушателей. Это очень важный аспект, которому нас научила Ирина Сергеевна.

Е. Кривицкая: Готовясь к нашей встрече, я пыталась вспомнить её образ, очень элегантный, всегда женственный. Этот образ у меня прямо перед глазами. Кажется, что она вот сейчас может открыть дверь и войти. Я понимала, что передо мной изящная, следящая за собой женщина.

И. Герасимова: Да, она была как героиня из фильмов пятидесятых. Её изящество, причёска, её стильный вид всегда очень влиял на нас, девочек.

Е. Кривицкая: И казалось, что она с годами совсем не меняется. Она выбрала этот стиль и держалась его.

Не знаю, как уроки проходили у тебя, но у нас они проходили по старой модели, которая сейчас немножко ушла: несколько учеников сидят на уроке и слушают друг друга — следят, что говорит педагог, чтобы, когда они будут играть то же сочинение, уже не повторять каких-то ошибок. Я училась в одном классе с Борисом Березовским. Конечно, я слышала, как Боря играет — фантастически быстро, чётко, ярко. Он, кстати, на переменах любил поиграть «Исламея». Это был коронный номер.

И. Герасимова: Одно из сложнейших произведений в пианистической практике.

Е. Кривицкая: И, когда ты слышишь, как рядом с тобой соученик играет такие сложные вещи, невольно хочется «тянуть носок». С педагогической точки зрения это было очень правильно. У каждого были свои индивидуальные стороны, а Ирина Сергеевна умела сделать акцент на том, что лучше получается. Я считаю, очень важно развивать сильные стороны, вместо того чтобы пытаться сделать человека ничем не выдающимся. Конечно, это всё очень стимулировало к творчеству. И ещё одно важное качество Ирины Сергеевны — она была очень предана своим ученикам. Во время обсуждений на зачётах, если кто-то хотел занизить отметку, она всегда отстаивала интересы своих учеников. Она видела в них самое хорошее.

И. Герасимова: Тут я бы хотела пояснить. Что такое класс? Тридцать учеников, все одного возраста, все одних интересов, и поэтому с ними очень удобно работать. Что такое инструментальный специальный класс — класс фортепьяно, класс трубы? Если там класс горизонтальный, то здесь класс вертикальный. Он начинается с нулевого класса, потом идёт какой-нибудь второй, третий, седьмой, десятый, одиннадцатый. И это всё — один класс. Все эти люди встречаются на уроках: кто-то кого-то ждёт, кто-то с кем-то позанимается, старший младшему что-то покажет, ручку поставит. Это совершенно другая среда, потому что ты общаешься с небожителями. Они уже играют сонаты Прокофьева, а у тебя какой-нибудь Ригодон из «Школы» Николаева ещё не очень получается. Это фантастическая история, когда исполнительская школа передаётся не просто от педагога к ученику, но ещё и от учеников педагога к ученикам педагога.

Е. Кривицкая: На самом деле это братство, да?

И. Герасимова: Можно сказать и так.

Иногда Ирина Сергеевна занималась с нами не только в школе. Не знаю, Жень, знаешь ли ты, но я ещё застала: у Ирины Сергеевны был удивительный адрес, чисто московский — Арбат 4, квартира 8.

Е. Кривицкая: Нет, я не застала эту квартиру. Я была на её новой квартире на улице Красина — гнесинский кооператив.

В день столетия Ирины Сергеевны было бы правильно вспомнить некоторые подробности её биографии. У неё была, я бы сказала, очень крутая судьба. Расскажешь немножко?

И. Герасимова: Я знаю, что она была дочкой Калерии Яковлевны Бычковой. Родом её семья из города Козьмодемьянска, это Марий Эл. Калерия Яковлевна после революции открыла в этом городе фортепьянные классы, долго там преподавала. И её там помнят. В музее есть даже её фотография. Дедушка Ирины Сергеевны был известным купцом. Я об этом узнала случайно только несколько лет назад. Видимо, когда я училась, это не очень было принято афишировать. И вот что ещё любопытно. Когда была Великая Отечественная война, Ирина Сергеевна вместе с мамой уехала из Москвы в Козьмодемьянск переживать войну и работала там трактористкой, не поверишь. Она мне сама рассказывала об этом. При всей её хрупкости, похожести на Одри Хепберн она была трактористкой! И она говорила: «Мы с мамой лежали под одеялом и думали, что же страшнее: холод или темнота? И мы решили, что темнота». Она не любила тьму, очень не любила.

Е. Кривицкая: Я знаю, что в 1943 году Елена Фабиановна специальным письмом вызвала Ирину Сергеевну назад в Москву, и она участвовала в музыкальных бригадах, которые ездили и играли солдатам. Она была человеком с активной гражданской позицией.

Когда я поступила, она публично уже не играла, хотя в молодости довольно много концертировала. Мне кажется, что в какой-то момент педагогика её поглотила, и она полностью посвятила себя своим ученикам. Я помню, что она проводила огромное количество времени в школе, у неё была большая нагрузка. И класс её был, я бы сказала, звёздный.

И. Герасимова: Давай попробуем назвать её учеников.

Е. Кривицкая: Вот, например, Ирина Герасимова — руководитель радиостанции «Орфей».

И. Герасимова: Женя Кривицкая — профессор консерватории и главный редактор «Музыкальной жизни».

Е. Кривицкая: Борис Березовский — пианист с мировым именем, солист филармонии. Он поступил к ней, потому что вначале у неё училась его старшая сестра Ольга Каландадзе, тоже очень хороший музыкант. Когда я оканчивала школу, к ней поступил маленький Кирилл Гилельс — внук Эмиля Григорьевича.

И. Герасимова: В Гнесинской десятилетке преподаёт целая плеяда её учеников. Это и Анна Фёдоровна Арзаманова, и Татьяна Шкловская, и Елена Толкунова.

Е. Кривицкая: Ирина Сергеевна давала такую базу, которая позволяла очень успешно двигаться дальше в музыкальной сфере. Не обязательно было становиться только концертирующим пианистом. Её ученики занимаются и общественно-музыкальной, и педагогической деятельностью. Но никто не бросил свою профессию, все на плаву. Привитая любовь к Музыке — это, мне кажется, весомый итог её служения искусству.

И. Герасимова: И сегодня, пятого мая, мы должны от имени всех её учеников сказать ей туда большое спасибо за ту любовь к музыке, которую она нам подарила, за те эмоции, которые мы испытываем, играя на рояле и слушая музыку. А самое главное, что исполнительская школа — это очень важный инструмент, который, безусловно, мы должны хранить. Мы очень благодарны Ирине Сергеевне.

Е. Кривицкая: Светлая память.

И. Герасимова: Желаю всем не забывать своих педагогов, любить их, ценить их, звонить им. Здоровья и творческих побед, которые будут осуществляться с помощью ваших педагогов.