Сергей Кондрашев: «Для меня самое главное, что мы смогли вынести эти сочинения на свет божий»

М. Сёмина: Проекту «Возрождаем наследие русских композиторов» десять лет — очень весомая дата. А что лично вам больше всего запомнилось за это время?

С. Кондрашев: В нашем проекте для меня как для дирижёра и музыканта большое счастье тактильно ощутить то, что мы сделали. Я имею в виду уже очень большую стопку компакт-дисков, которые ты можешь подержать в руках, можешь послушать, вспомнить, что было десять лет назад.

А интересно и необычно было то, что сочинения Леонида Половинкина мы писали в нескольких студиях. Одно из них — аж в четырёх московских студиях, представьте себе! И мастерство нашего потрясающего звукорежиссёра, Александра Волкова, таково, что, думаю, если бы я не рассказал эту историю, никто бы не услышал этого на диске.

М. Сёмина: А кто из заново открытых миру композиторов вас особенно удивил или заинтересовал?

С. Кондрашев: Некоторые композиторы были близки с самого начала. Мне ближе романтический период XIX века, поэтому с нашим первым героем, Антоном Аренским, никаких трудностей не возникло, сразу всё пошло как по маслу. А с авангардистами двадцатых годов XX века я до проекта так плотно не сталкивался, и тут уж не только оркестру, но и мне пришлось подольше посидеть за партитурами, чтобы привыкнуть к этой музыке. Но через какое-то время музыка, которая вначале казалась не твоей, становится любимой. И Мосолов, и Половинкин — совершенно разные композиторы, писавшие музыку, необычную для неподготовленного слушателя, и при этом обладавшие невероятным мелодическим даром, который дан очень немногим. Буквально после нескольких исполнений их музыка поётся всеми, кто её услышал и сыграл.

Авангардист Леонид Половинкин писал потрясающую музыку для детей. Вот это кажется мне очень необычным. Ведь человек несёт в себе какое-то определённое, конкретное начало. А Мосолов и Половинкин, как настоящие драматические артисты, имеют в творчестве совершенно разные лица. И очень радует возможность исполнять всё это в залах. Такой счастливый случай нам представится уже совсем скоро.

М. Сёмина: В понедельник, 11 ноября, в Большом зале Московской консерватории нас ждёт замечательный концерт: «Энергия открытий. Избранное». Само название говорит о том, что прозвучат знаковые произведения проекта «Возрождаем наследие русских композиторов». Как вы подбирали программу?

С. Кондрашев: Ну, опять же, взял в руки все диски, мельком просмотрел, что-то послушал, и достаточно быстро родилась программа. Начинается она с Антона Аренского, ученика Петра Ильича Чайковского, то есть с XIX века, а завершается музыкой Анатолия Кальварского — настоящим симфоджазом. Это очень редкий жанр для нашего времени, жанр, оркестра для которого на данный момент не существует ни в Москве, ни в Петербурге. Вот такая арка из XIX века в XXI (хотя сочинение Анатолия Кальварского и было написано в XX веке): от академической классики и оперы до симфоджаза. Для исполнения второго отделения и «Карельского пейзажа» Анатолия Кальварского мы специально собирали оркестр: с нами вместе на сцену выйдут солисты и некоторые артисты замечательного оркестра Петра Востокова. Сам Пётр Востоков будет солировать в сочинении Эдди Рознера «Восточная серенада».

М. Сёмина: Сергей Юрьевич, я знаю, что проект «Возрождаем наследие русских композиторов» привлёк внимание к очень интересным фактам, о которых, может быть, мало кто знает.

С. Кондрашев: Пожалуй, мы все невнимательно смотрим титры даже к самым любимым фильмам. Мы выросли на сказках нашего первого киносказочника Александра Роу, фильмы которого, например «Василиса Прекрасная», до сих пор любимы старшим поколением. Так вот, эти сказки не только роскошно сняты. Главным героям и титрам всё время сопутствует великолепная музыка — потрясающая мелодичная русская музыка на темы, близкие каждому славянскому человеку. И всю эту роскошную музыку в тридцатые-сороковые годы писал композитор Леонид Половинкин. История оставила его фамилию в титрах, но на неё нужно обратить внимание. Я тоже не знал, пока не начал заниматься творчеством этого композитора вплотную.

М. Сёмина: Проект «Возрождаем наследие русских композиторов» открывает нам имена незаслуженно забытых композиторов. Как вы считаете, есть ли вина самих авторов в том, что их забыли? Может быть, они недостаточно боролись за своё право быть услышанными?

С. Кондрашев: Я очень много об этом размышлял. Моё мнение таково, что, пожалуй, не вина самих авторов, что так сложилось. Люди разные, характеры у всех разные, закалка разная. Наверняка слышали такое выражение: «У певицы настоящий оперный характер». Меньшая часть музыкантов обладает стальным характером, огромным твёрдым стержнем внутри. Настоящие творческие люди, как правило, беззащитны. Им нужна помощь, им нужна поддержка, им нужны меценаты. Так было с Петром Ильичом Чайковским, так было с Рихардом Вагнером, о котором мы могли бы ничего не узнать, если бы не Людвиг II.

А вот нашим героям в этом не повезло. Особенно блокадникам: Дешевову, Животову — да практически всем. Мосолов, например, обладал характером, о котором я говорю. Но на него было написано такое количество доносов, что в результате он в сталинское время целый год провёл в лагере. И внутренний стержень был сломлен. Мосолов прожил достаточно большую жизнь: он ровесник века и умер в семидесятых годах. И после этого года в лагере он уже не писал больше никакого авангарда, да и вообще ничего нового практически не писал. Он выполнял редкие заказы, в основном аранжировки для хора своей супруги — Северного русского хора Мешко. Известно, что, когда в квартире Мосолова раздавался телефонный звонок, он отвечал: «Покойный Мосолов слушает». Представляете, какая катастрофа случилась в жизни человека! А ведь в двадцатые годы он был одним из первых создателей новой музыки и, как говорили, впереди планеты всей.

М. Сёмина: Грустные истории. Но благодаря проекту «Возрождаем наследие русских композиторов» имена этих талантливых музыкантов звучат, и звучит их музыка. За этим стоит огромная работа. Расскажите, насколько значим проект и насколько сложно было его организовать?

С. Кондрашев: Это колоссальная работа, и совсем не только и не столько музыкантов. Работа начиналась с того, что наши музыкальные теоретики и библиотекари находили на полках партитуры, которые порой в буквальном смысле слова рассыпались в руках. Ты их открываешь, а там ноты, написанные чернилами, расплываются, потому что что-то капнуло. После того как эти ноты каким-то образом приводятся в порядок, в дело вступают уже музыканты и начинают выслушивать, выяснять, думать, какая же здесь была нота, что здесь была за гармония. Работают редакторы, работают корректоры. Потом вступает оркестр — музыканты и дирижёры. Потом — звукорежиссёры. На всех этих этапах за нами пристально наблюдает радио и ждёт, когда же появится диск. И, наконец, финальная стадия, когда вся эта музыка звучит на радио и в концерте.

Для меня самое главное, что мы смогли вынести эти сочинения на свет божий. И уже слушатели решат, правильно ли мы сделали, что подняли с полок музыку всех этих замечательных людей.