Барочный эквивалент Девятой симфонии Бетховена

«Тсс… Гендель сердится…», — эти слова могли бы стать лейтмотивом жизни великого композитора эпохи Просвещения Георга Фридриха Генделя. Его исказившееся от ярости лицо, потоки брани, угрозы приводили в ужас певцов и оркестрантов, которыми он был недоволен. А недоволен он был почти всеми и почти всегда. Лишь немногие видели слезы композитора. Один из них — верный слуга. Он рассказывал, как плакал его хозяин, когда завершил ораторию «Мессия». Финальная точка в партитуре была поставлена 14 сентября 1741 года.

Эта дата стала красной в календаре мировой музыкальной культуры. Высочайшее мастерство соединилось в «Мессии» с редчайшим вдохновением. Грандиозное по своим масштабам сочинение поражает величием: три части, почти два с половиной часа звучания. Музыка, созданная для площадей и стадионов, своего рода барочный эквивалент Девятой симфонии Бетховена. «Обнимитесь, миллионы» это квинтэссенция одного сочинения, а другого — хор «Аллилуйя!», не менее, а может и более известный. Когда его слышишь, «хочется встать и снять шляпу», — как говорил один известный литературный герой. Задолго до него король Великобритании Георг II высочайшим указом повелел исполнять «Аллилуйю» во всех храмах англиканской церкви и как молитву слушать стоя.

Причем здесь Георг II? Дело в том, что Гендель родился в Германии, но большую часть жизни провел в Англии. Там он написал множество опер, ораторий, инструментальных сочинений. Со временем поменял гражданство, хотя до самой смерти говорил с грубым акцентом. Кроме Германии и Англии, даже Италия порою предъявляет права на барочного гения, ведь какое-то время он провел на родине оперы. Гендель стал первым великим космополитом в истории музыки и воспользовался этим в полной мере. Он взял лучшее в каждой национальной школе и получился уникальный, ни на кого не похожий узнаваемый стиль. Оратория «Мессия» стала одной из вершин этого стиля.

Признание к ней пришло не сразу, но уже к середине 18 века англичане настолько её полюбили, что Гендель стал «Мессией» завершать ежегодный сезон ораториальных концертов в «Ковент Гардене». Так было и в последний год его жизни. Композитор уже ничего не видел. Он ослеп после серии неудачных операций по удалению катаракты, перенес несколько инсультов, ходил с трудом, речь была невнятной. Он не дирижировал, а лишь сидел за органом и время от времени импровизировал. Через неделю после концерта его не стало.

На могиле в Вестминстерском аббатстве Георг Фридрих Гендель изображен с пером и нотным листом. На нем начало арии из «Мессии» — «Я знаю, Искупитель мой жив».

Текст: Ольга Сирота