«Орфей и Эвридика» Глюка — бессмертие на века

Расхожее выражение, что «рукописи» не горят, относится в прямом и философском смысле к творчеству немецкого композитора второй половины 18 века Кристофа Виллибальда Глюка. Он был плодовит, но до наших дней дошли не все его партитуры. Среди них навсегда изменившая европейскую музыку опера «Орфей и Эвридика». Её премьера состоялась 260 лет назад.

Первое представление «Орфея и Эвридики» прошло в Вене 5 октября 1762 года. Глюку 48 лет — по меркам того времени солидный возраст и права на ошибку нет. Композитор сделал все необходимое для того, чтобы новое сочинение публике понравилось — место премьеры выбрано с учётом того, что его уважают при дворе Габсбургов, в зале может быть «особенная» ученица композитора — юная эрцгерцогиня Мария-Антуанетта, боготворящая своего наставника. Наконец, чтобы порадовать императора в день рождения, Глюк изменил финал древнегреческого мифа и не дал в итоге умереть Эвридике, дважды воскресив её в своей опере.

Но, как известно, все без исключения монархи не любят радикальных изменений, и поэтому Кристоф Виллибальд Глюк сильно рисковал, представляя сочинение, положившее начало оперной реформе: его «Орфей и Эвридика» предлагали непривычную по тем временам «человеческую» драму с искренними чувствами и страстями, где слова и мелодии неотделимы. Глюк пренебрег в ариях принципом da capo al fine, потому как при сквозном развитии драмы выходило несусветной глупостью в конце повторять то, что было в начале. Певцам пришлось свыкаться с тем, что кроме них в спектакле важное место занимают хор, балет и оркестр — проводник гениальных мелодий. Опера слушается на одном дыхании, а сцена Орфея с фуриями, эпизод с флейтой соло («Мелодия») наряду с арией «Потерял я Эвридику» — вершины творческих и духовных озарений Глюка.

Чопорная австрийская публика доверилась композитору и благословила его детище, выстраданное годами упорного труда. Позади остались сомнения, борьба с завистниками и собственной крестьянской прямолинейностью — сын лесника с трудом обживался в среде аристократов. Но Глюка, чья фамилия с немецкого переводиться как «счастье», судьба свела с человеком, который стал его единомышленником. Без либреттиста Раньери де Кальцабиджи вряд ли бы появилось бессмертная опера «Орфей и Эвридика», которая зажигает сердца меломанов и по сей день.

Текст: Ирина Столярова