«Буря» в Большом

Премьерные показы балета Юрия Красавина «Буря» проходят на Новой сцене Государственного академического Большого театра. Осуществил постановку по одноимённой пьесе Уильяма Шекспира хореограф, заслуженный деятель искусств России Вячеслав Самодуров.

«Буря» — третья постановка Самодурова в театре. В 2016 году состоялась премьера балета «Ундина» Ханса Вернера Хенце, а в 2022 году одноактного балета «Танцемания» на музыку Юрия Красавина. Либретто к «Буре» постановщик писал сам. «„Буря“ — сложная пьеса. Она балансирует на грани комедии и трагедии. Её можно интерпретировать в любом направлении, по любой розе ветров. Но именно эта неопределённость мне очень нравится. Мне нравятся спектакли в театре „Глобус“. Они, может быть, не велики по режиссуре, но ты понимаешь, что это действительно народный театр и искусство для широких масс. Оно интересное, оно грубое, оно смешное», — рассказал Вячеслав Самодуров.

Юрий Красавин писал музыку для балета специально по заказу Большого театра. Его сотрудничество с коллективом театра началось ещё в 2004 году премьерой балета «Магриттомания» в хореографии Юрия Посохова. «В трактовке пьесы „Буря“ мы с Вячеславом изрядно расходились, я решил действовать, как в кино, просто старался аккомпанировать его пониманию», — признался композитор.

Балет и в самом деле получился кинематографичным. Хореография понятна и легко читается, постановщик нередко обращается к методу слоу-мо, когда артисты танцуют словно в замедленной съёмке. Просперо (на первом премьерном показе его партию исполнял Денис Савин) использует практически марвелловскую магию, посылая размашистые и чёткие сигналы руками, а сам его образ в роскошном, расшитым золотом плаще, особенно напоминает Доктора Стрэнджа.

Декорации, символизирующие одновременно рисунок волн, рыбью чешую и человеческий глаз, дополняют пространство волшебства, с одной стороны, природного, а с другой — своей симметричностью и светом — современного и фантастического. При этом постановщик «зашил» в спектакль и отсылки к классике — в некоторых сценах легко узнавались и фрагменты «Спартака», «Лебединого озера» и даже «Кармен».

«Мне хотелось максимально отойти от сентиментальности, — комментирует Вячеслав Самодуров. — Мне кажется, когда в музыке, на сцене, в спектакле ты слышишь сентиментальность — это очень просто. Да, это цепляет зрителя, но я не очень понимаю, что тогда мне здесь делать. Я чувствую, что в таком случае нет места для меня как для хореографа. А мне хочется вместе с композитором и с артистами все-таки более сложным путём привести зрителя к эмоциям».

«У Вячеслава Самодурова свой яркий хореографический танцевальный язык, которого он придерживается и здесь, — рассказала Анастасия Сташкеви (на первом премьерном показе она исполняла партию Миранды). — Мы привыкли добиваться лёгкости танца, чтобы не было видно на наших усилий, и мы именно над этим работаем. А Вячеслав, наоборот, он все время требует мяса. Он говорит: „Настя тяжелее, я хочу почувствовать твой вес“. И это для меня очень непривычно, необычно, но в то же время это очень интересно. Он хочет, чтобы зритель почувствовал, как мы пропускаем танец через своё тело, что каждая жилка и мышца в работе, в движении. Я думаю, это придаёт глубину нашему танцу».

Музыка Юрий Красавина — красива и в то же время понятна, хотя сам композитор отметил, что в этот раз его сочинение получилось гораздо тяжелее по звуку и ритмичнее его предыдущих. Помимо традиционных инструментов задействованы саксофон и аккордеон, а прощальный монолог Просперо превратился в хор моряков. Композитор стилизовал мелодии под старинные европейские, а также использовал музыку из 17-й сонаты Бетховена. Но предложил слушателю не прямые цитаты, а затейливый кроссворд, разгадывать который знатокам будет интересно. «Эта соната во всем мире известна как соната „Буря“ (The Tempest). У нас почему-то это название не прижилось. „Лунная соната“ используется часто, а соната „Буря“ не появляется в ффишах с таким заголовком. И когда мне пришло предложение написать музыку к балету, первой мыслью было обратиться к этой музыке Бетховена», — подчеркнул композитор. Кстати, пусть название «Буря» у нас не прижилось, подзаголовок «Шекспировская» к 17-ю сонате встречается нередко.

Над сценическими костюмами работал российский дизайнер Игорь Чапурин. «В „Буре“: моей задачей было, бережно сохранив брутальную эстетику оригинала, создать современный визуальный продукт, который бы придал классике остроактуальный тон. Поэтому в костюмах я постарался сочетать исторические аллюзии и дизайн в моём понимании этого слова. Асимметрия, игра фактур, внимание к „говорящим“ деталям, — все это, надеюсь, поможет цельности произведения и даст зрителям некие стилистические ориентиры», — сказал художник по костюмам.

Для сценографа вдохновением служили картина Ивана Айвазовского «Среди волн». «По сути, это совершенно абстрактная работа с нависающей над тобой живой и одновременно неподвижной соленой водой. Много позже что-то подобное я чувствовал перед огромными картинами американского абстрактного экспрессиониста Джексона Поллока. Они удивительно похожи по своей живописной мысли. Я последовал за этими художниками пытаясь нарисовать свою электрическую бурю, неподвижную, но одновременно постоянно меняющуюся и неожиданную», — отметил Алексей Кондратьев.

Для премьерных показов в Большом задействованы несколько составов. Партию Миранды готовили Ксения Жиганшина, Ульяна Мокшева, Маргарита Шрайнер, Анастасия Сташкевич, роль Фердинанда — Владислав Лантратов, Даниил Потапцев, Алексей Путинцев, Дмитрий Смилевски. Образ Просперо воплощают Александр Водопетов, Михаил Лобухин, Денис Савин, Семен Чудин, а Ариэля — Ратмир Джумалиев, Данила Клименко, Вячеслав Лопатин, Павел Смирнов, Марк Чино.