Хесус Лопес Кобос дирижировал так, будто раскрывал секреты партитур. «Дирижёр должен быть не повелителем, а садовником — помогать музыке расцветать», — говорил он. Его путь от философского факультета в Мадриде до ведущих оркестров мира напоминал испанское рондо — страстное и продуманное.
В Берлинской опере он заслужил прозвище «Der Uhrmacher» («Часовщик») за филигранную работу с ансамблем. Под его управлением Симфонический оркестр Цинциннати записал эталонные интерпретации Малера, где, по словам критиков, «каждая пауза дышала».
Особой страстью маэстро была испанская музыка. Его «Треуголка» де Фальи звучала как «гимн солнечной Кастилии», а в «Иберии» Альбениса он находил «отражение всей Испании в капле воды».
Последней работой стала «Аида» в Вене. Даже зная о болезни, Хесус шутил: «Верди — лучшее лекарство».