Танеев Сергей Иванович

25.11.1856 – 19.06.1915
Танеев Сергей Иванович
«Он был образцом во всем, в каждом деянии своём, ведь, что бы он ни делал, он делал только хорошо».
Так говорил Сергей Рахманинов о своём дорогом учителе, русском композиторе Сергее Ивановиче Танееве. Он был человеком редких нравственных достоинств, за что его даже прозвали «совестью музыкальной Москвы». Многие выдающиеся деятели того времени почитали за честь общаться с ним. Он был любимым учеником Чайковского и его ближайшим другом, автором огромного количества язвительных афоризмов о музыке своего времени и настоящим профессионалом своего дела.
Сергей Иванович стал первым в России крупным учёным-музыковедом, а его выступления как пианиста вызывали широкий общественный резонанс. Танеев был признанным авторитетом в культурной жизни своего времени. Стать его учеником — было верхом блаженства для молодого музыканта. Всю свою жизнь он посвятил Московской консерватории. Ему удалось воспитать яркую плеяду настоящих звёзд академической музыки. Его учениками были Рахманинов, Скрябин, Метнер, Глиэр, Игумнов, Яворский, Гречанинов.
Современники часто сравнивали Танеева с Сократом. Оба они оставили после себя многочисленных учеников, не написав при этом серьёзных сочинений. Однако время всё расставило по своим местам. Произведения Танеева, казавшиеся современникам сухими, учёными, устаревшими, сегодня воспринимаются как самобытное явление Серебряного века с его склонностью к ретроспективности. Если тогда интерес Танеева к старым мастерам, к Баху, Моцарту казался странным и несвоевременным, то теперь можно с уверенностью говорить о Танееве, как о предтече неоклассицизма, который расцвёл в искусстве первой трети XX века.
В далёком 1866 году произошло эпохальное для русской культуры событие: Николай Рубинштейн основал Московскую консерваторию. До этого момента в стране с исконно богатыми музыкальными традициями серьёзно не воспринимали ни занятия музыкой, ни профессиональных музыкантов. С появлением же консерватории музыкант становился по-настоящему уважаемым человеком. В том же памятном году на первый курс был зачислен Серёжа Танеев. Ему было всего девять лет! Он уже тогда поражал окружающих феноменальной музыкальностью. На церемонии открытия Московской консерватории маленькому Танееву особенно запали в память слова Чайковского, который пожелал, чтобы воспитанники консерватории «выходили из заведения людьми, для которых существует один интерес — интерес искусства, которые добиваются одной славы — славы честного художника».
Педагогом Танеева по классу фортепиано стал сам Николай Григорьевич Рубинштейн. Вот как он, обычно скупой на похвалы, лестно отзывался о молодом Танееве: «Танеев, — говорил он, — принадлежит к числу весьма немногих избранных, он будет великолепный пианист и прекрасный композитор». Собственно композицией Серёжа занимался под руководством Петра Ильича Чайковского. В это время и зародилась их трогательная дружба, продлившаяся вплоть до смерти Чайковского. В первых же сочинениях юного композитора слышится восторженное увлечение выразительным стилем любимого учителя. Серёжа Танеев закончил консерваторию с блеском. Он стал первым золотым медалистом в истории Московской консерватории. Его имя было высечено на мемориальной доске, которая и по сей день висит перед входом в партер Малого зала консерватории.
В 1875 году Сергей Танеев, как и было заведено среди творческой интеллигенции того времени, отправился в Париж, чтобы познакомиться с тамошним искусством. Каждый четверг Танеев бывал в гостях у Полины Виардо, где познакомился с Тургеневым, композитором Гуно, писателем Флобером. Бывал Танеев дома и у Сен-Санса, где исполнял Первый фортепианный концерт Чайковского. В день отъезда, в своей записной книжке Танеев оставил замечание: «Когда я поеду в следующий раз за границу, я хочу тогда быть: а) пианистом, б) композитором, с) образованным человеком». Тогда ему только-только исполнилось двадцать лет.
В Москве Сергей Танеев поселился в уютном доме на Пречистинке по адресу Малый Власовский переулок, дом 2, где провёл большую часть своей жизни с няней Пелагеей Васильевной Чижовой. Эта простая женщина вела все его хозяйство и постоянно сетовала на то, что Сергей Иванович в быту «словно дитя малое». Только она могла найти нужные страницы партитур. С этой женщиной связаны курьёзные ситуации. Так, когда в хозяйстве кончался лавровый лист, она говорила Сергею Ивановичу, который был первоклассным пианистом. Публика буквально задаривала его букетами и лавровыми венками. Пелагея Васильевна говаривала: «Вы бы в концерте поиграли, а то лавровый лист подходит к концу».
В 1878 году началась многолетняя работа Танеева в Московской консерватории. Его уговорил Чайковский, сам изрядно уставший от преподавательской деятельности. Танеев вынужден отодвинуть в сторону свои композиторские опыты и полностью посвятить себя новому делу — преподаванию теоретических дисциплин. Он подошёл к новому дела весьма креативно, но учил, что нет навсегда застывших правил и догм, что неприемлемо в одном стиле, вполне подойдёт в другом. Его ученики вспоминали, что объяснял он монотонно и сложно, но всегда очень точно и педантично. Он не терпел опозданий. Проверял задания Танеев с немыслимой скоростью, при этом тут же делая поправки. В консерватории помимо гармонии, инструментовки, композиции, фортепиано и анализа музыкальных форм, маэстро вёл интереснейший курс, им самим и разработанный — контрапункт. Материалы лекций позднее стали отправной точкой для глубочайшего исследования, предпринятого Танеевым, которое вылилось в фундаментальный научный труд под названием «Подвижной контрапункт строго стиля». Музыковеды часто сравнивают по универсальности теорию Танеева с таблицей Менделеева, настолько она математически выверена и просчитана.
Чайковский часто интересовался у своего друга, как протекает жизнь в консерватории и именно он настоял на том, чтобы в 28 лет Танеев занял пост директора Московской консерватории. В эти же годы Танеев становится первым исполнителем всех крупных фортепианных произведений Чайковского, а после его смерти он завершал и оркестровал ряд произведений.
В 1884 году появилось сочинение, благодаря которому Танеев стал знаменит и как композитор. Речь идёт о кантате «Иоанн Дамаскин» на текст Алексея Толстого. Именно этому произведению композитор решился присвоить первый порядковый номер в своей творческой биографии. Буквально влюблённый в баховские кантаты, Танеев давно мечтал создать русскую, православную кантату. Подготовкой к ней стал замысел кантаты в честь открытия Храма Христа Спасителя, однако по ряду причин воплотить его в жизнь не удалось. Зато на свет появилось глубоко философское масштабное сочинение, в основу которого было положено житие знаменитого христианского церковного писателя и гимнографа, жившего на рубеже VII и VIII веков — Иоанна из Дамаска.
С этих пор хоровая музыка станет важной сферой творчества маэстро. Монументальность замыслов, глубина обобщений подчёркивают грандиозность картины мира. Творческий путь Танеева символично обрамляют две кантаты — «Иоанн Дамаскин» и «По прочтении псалма», вершинное произведение композитора.
Единственной оперой Танеева стала трилогия «Орестея» по Эсхилу, которая явила собой пример перевода античного сюжета на русскую музыку. Эта работа уникальна, десять лет Танеев потратил на это сочинение. Такая кропотливость была продиктована небывалой требовательностью по отношению к своему продукту творчества. Однако «Орестея» была буквально обречена на непонимание из-за несвоевременности своего появления.
В 1889 году свои обязанности директора консерватории Танеев передаёт своему преемнику Василию Сафонову, а в революционном 1905 году и вовсе покидает родные пенаты. Он был крайне не согласен с решением об отчислении студентов, принимавших участие в забастовках. К середине девяностых годов Танеев успел сдружиться с музыкантами петербургской школы и когда до Николая Римского-Корсакова дошло известие об уходе Танеева из консерватории, тот прислал ему трогательную сочувственную телеграмму. После ухода Танеев продолжал заниматься с учениками безвозмездно, частным образом. Он никогда не брал денег за свои занятия, потому что считал, что оплата мешает строгому отбору учеников.
Ещё в конце девяностых годов Танеев подружился со Львом Толстым. Он часто бывал в Ясной Поляне, где жил и работал в специально отведенном для него флигеле. Кроме страсти ко взаимному общению, Танеева и Толстого роднило увлечение шахматами. Условия поединков были такими: если проигрывал композитор, он должен был что-то исполнить на рояле, если Лев Толстой — он читал вслух какое-нибудь свое произведение. Однако именно Танеев стал причиной разлада в семье великого писателя. К нему стала испытывать нежные чувства Софья Андреевна, жена Толстого, надломленная безвременной кончиной сына. Вот, что она пишет в своём дневнике: «Я осталась жива и обязана этим странному средству — музыке. Лучше всех действовала музыка Танеева. Иногда мне стоило только встретить Сергея Ивановича, послушать его бесстрастный, спокойный голос, и я успокаивалась. Личность Танеева была почти ни при чем. Он внешне был мало интересен, всегда ровный, скрытный…».
Она была первым и благодарным слушателем симфоний Танеева. Его музыка была нужна ей, как воздух. Толстой не мог не заметить перемен, случившихся в его жене, в своей «Крейцеровой сонате» он изобличает такую привязанность. Не замечал происходящего только Танеев, искренне витающий в своих фантазиях и поисках идеальной музыкальной красоты.
Однако не надо думать, что Сергей Иванович был бесчувственной и холодной натурой. Он был человеком волевым и решительным, с тонким чувством юмора. Забавный факт, Сергей Иванович Танеев был одним из композиторов в России, кто написал несколько романсов на языке эсперанто, на нём же он вёл свой дневник. Луначарский в одной из своих речей о Танееве говорил: «Танеев по образу своей жизни и облику своему — русский барин, с внешней стороны как будто даже с какими–то обломовскими чертами; любил жить тихо, любил спокойное захолустье дальнего уголка Москвы».
Однако в его жизни была большая любовь. Она была замужем за художником Бенуа и имела четырёх детей. По тогдашним жестоким законам в случае развода дети оставались с отцом. Танеев решает забыть всё, на это понадобилось несколько мучительных лет.
Одной из вершин русской инструментальной музыки стала симфония Танеева до минор. Он посвятил её Глазунову, под управлением которого прошла премьера. Эта симфония была создана вскоре после знаменитой Шестой симфонии Чайковского, в ней заключены истоки многих черт «философского симфонизма», так ярко воплощённых впоследствии в творчестве Шостаковича. Лирический герой симфонии стремится преодолеть трагизм и хаос бытия. В этом смысле это произведение можно поставить в один ряд с Пятой симфонией Бетховена и Четвёртой Брамса.
Уйдя из консеравтории, Танеев продолжал оставаться в центре музыкальной Москвы. Он много концертирует. В 1910 году Сергей Иванович оказал поддержку начинающему композитору Сергею Прокофьеву. В своем письме к издателю Юргенсону Танеев обратились с просьбой опубликовать произведения Прокофьева, после чего Юргенсон ответил согласием.
Весной 1915 года скончался один из любимых учеников Танеева — Александр Скрябин. На дворе стояла промозглая, сырая погода, не редкая для Москвы этого времени года. Танеев пришел на похороны легко одетым. Он сильно простудился, а всего через несколько недель его не стало. В последний путь «русского Баха» провожала вся Москва.