Табула третья. Вам обмануть меня не трудно
Выпуск 3
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Рукописи не горят, шедевры, как известно, не стареют, а вот их создатели… Пройдя до середины земную жизнь, они порой совершают странности, обеспечивая работой целые поколения искусствоведов.
Сергей Рахманинов переехал в Америку и порвал с юлианским календарём, да так, что стал отмечать день рождения не 1 апреля, как должно, а второго. Эта цифра навсегда осталась на его кладбищенском памятнике. Мусоргский перед смертью написал автобиографию и «омолодил» себя на целую неделю. Чтобы узнать правду, понадобилось несколько десятилетий! Но дальше всех пошёл интеллектуал и умница Александр Бородин, учёный с мировым именем, автор «Богатырской симфонии» и нетленки «Улетай, на крыльях ветра».
Хмурое октябрьское утро 1873 года восточный красавец и любимец женщин встретил в своём доме в Петербурге, в постели и в жёсткой хандре. Опять воспалилась нога, и это надолго. Жена, как обычно, в Москве и приезжать к нему не хочет: то денег на билет нет, то шубку новую нужно прикупить, а это хлопотно, да и вообще, дела… А ему скоро 40, за окнами мужская осень. Но… может, это не точно? Может, всего лишь 39?
Эту догадку охотно подтвердили свидетели из ближнего круга: сводный брат Митя, который моложе на 11 лет и точную дату рождения знать не может, и экономка, которую композитор собирался уволить за пьянство и воровство. Она видела, как хозяин, глядя в зеркало, говорил со слезой в голосе: «Старик, совсем старик!» Почему бы не сделать ему приятное? И уважаемый учёный поверил в небылицу. Это был тот случай, когда «вам обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад». С тех пор Бородин всюду указывал в качестве года рождения 1834, а не 1833. Липовая дата появилась во всех календарях, её подхватили жена и коллеги, а после смерти композитора увековечили на памятнике в некрополе Александро-Невской лавры.
Вот так химик Бородин стал моложе на год. Другого способа остановить «это чёртово время» он не знал. А композитор Бородин высказался о наболевшем в Первом струнном квартете, красивом и чувственном. Он посвятил его идеальной жене, но… не своей.
