Молчание ягнят

Случается, что классическая музыка нужна в кино для характеристики носителя зла, своеобразного злодея-эстета, вдохновляющегося высокими образцами искусства в своем неправедном ремесле. Она доставляет его извращённому сознанию удовольствие, вносит в планы гармонию. Так какой-нибудь жестокий маньяк сочиняет убийство, как композитор — мелодию.

Одного из таких героев зовут Ганнибал Лектер. Это герой фильма Джонатана Демме «Молчание ягнят», хладнокровный серийный убийца и людоед, но при этом — человек необыкновенно образованный и одарённый, бывший врач, развлекающий себя психологическими опытами с людьми. По сюжету, ФБР нужна от него информация на другого действующего психопата и они пытаются использовать его в своих интересах, но доктор затевает изощренную игру.

В какой-то момент мы видим его слушающим у себя в клетке Гольдберг-вариации Баха. Магнитофон воспроизводит запись с кассеты. Звучит самое начало, тема. Арестант в робе сидит неподвижно, закрыв глаза. «Все готово, док», — прерывает музыку голос охранников, которые принесли ему поднос с ужином. «Еще минуту, пожалуйста», — отзывается заключённый, пряча в руке небольшую заточку, которая приготовлена, чтобы избавиться от наручников. По его виду, он все еще внемлет Баху. Далее следует стремительный экшн, но только на несколько секунд. Жестоко расправившись с обоими тюремщиками, чьи тела теперь распластаны на полу, убийца, в окровавленной робе, вновь обращается к Баху (звучит теперь вариация номер 7), прикрыв глаза и покачивая в такт музыке рукой. Он явно желает насладиться еще несколькими мгновениями, прежде чем покинет эту камеру навсегда.

Из романов Томаса Харриса, на основе которых снято кино, про Лектера известно, что музыка — его слабость. Доктор даже когда-то заседал в совете директоров Балтиморского филармонического оркестра, ликвидировав заодно одного флейтиста, вносившего, по его мнению, диссонанс в общий ансамбль. Одним словом, перед нами человек с особым представлением о гармонии…

Ну, а почему вариации Баха? Исключительно потому, что это предел совершенства, произведение, которое в фортепианном искусстве может быть сравнимо лишь с очень ограниченным списком шедевров. Недаром биограф композитора Иоганн Форкель называл этот клавирный цикл «моделью», согласно которой вообще следовало бы действовать в этом жанре.

Лектер тоже ведь в своем ремесле ориентируется на высокую планку и наслаждается этим, всех остальных считая за молчаливых ягнят. Он словно пытается убедить нас в том, что гений и злодейство совместны, прекрасно сосуществуют. Вечный спор.

Молчание ягнят, Джонатан Демме, 1991 год.