Годы странствий
Выпуск 9
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Род занятий? Философ-музыкант.
Домашний адрес: Парнас.
Откуда прибыл? Из сомнения.
Куда направляюсь? На поиски Истины.
Подпись: Ференц Лист
Он оставил эту красивую и пафосную запись в книге регистраций одной из гостиниц. А их было множество в жизни великого пианиста, композитора, педагога и дирижера. Большая часть отпущенных ему лет связана с бесконечными гастролями — из города в город, из страны в страну. Он исколесил Европу, и даже в далекую Россию приезжал несколько раз. Это сейчас за четыре часа можно долететь из Парижа в Москву. А в 19-м веке во времена Листа расстояние в 3 тысячи километров занимало, как минимум, несколько недель: «то в коляске, то в кибитке, то в карете, то пешком». Добавьте остановки на отдых, и недели превращались в месяцы.
В Европе с дорогами было, конечно, получше, особенно в Германии, с её разветвлённой железнодорожной сетью уже в первой половине столетия. Это было приятным бонусом для гастролёров. А во Франции, Швейцарии и даже в Италии поезда стали массовым средством передвижения только во второй половине 19-го века. Так что путь из Парижа в любимую Женеву у Листа занимал несколько дней на перекладных, со всеми вытекающими последствиями: тряской, постоялыми дворами, не всегда комфортными гостиницами. И, как следствие, плохим настроением, головной болью и испорченным желудком. Это обратная сторона успеха, славы, восторженных поклонников и огромных гонораров. О ней рассказывать не принято.
«Годы странствий» — так назвали исследователи 13 лет жизни Ференца Листа — с 1835-го по 1847-й. На первый взгляд это кажется странным, ведь музыкант никогда не отличался «усидчивостью», не был домоседом ни до этого времени, ни после него. Но если знать творчество Листа-композитора, то всё встаёт на свои места.
В этот период он начинает работу над уникальным циклом пьес «Годы странствий». Несколько десятилетий собирает для него музыкальные впечатления от природы Швейцарии, её озёр и альпийских лугов. От музеев Италии, с их бесценными картинами и скульптурами старинных мастеров. От древнего Рима, с его фонтанами и виллами. Эти миниатюры меняют представление современников не только о возможностях фортепиано, для которого были написаны. Но и о возможностях самой музыки. Она приобретает четкие смыслы, образы и даже сюжеты, соединившись с литературой и живописью.
Каждой пьесе предшествует эпиграф из «Паломничества Чайльд Гарольда» Байрона, сонетов Петрарки, Микеланджело и даже отрывков из литературных романов. Но этого Листу показалось мало — ему был нужен ещё визуальный ряд! Так появились иллюстрации дивной красоты. Их выполнил немецкий художник Роберт Кречмер. Тот самый, который оформил знаменитую книгу Альфреда Брема «Жизнь животных».
Для современников Лист был реформатором. Им казалось, что он открывает новые пути в искусстве. Но потом всё изменилось, плюсы обернулись в минусы. Сначала издатели отказались от иллюстраций — они увеличивали расходы в разы. Потом от эпиграфов — программность стала непопулярна. Она ограничивала креатив и публики, и исполнителей. Листа стали открыто обвинять в отсутствии глубины и пустой театральности.
До сих пор большинство исполнителей не видят в «Годах странствий» ничего, кроме колоритных зарисовок и возможности блеснуть своей виртуозностью. А где же мудрая созерцательность Листа? Где его особая сакральность? Их не видят «в упор». Наверное, время Ференца Листа ещё не пришло. Слишком много славы ему досталось при жизни, и он расплачивается за это после смерти.
Мне мира нет — и брани не подъемлю,
Восторг и страх в груди, пожар и лёд.
Заоблачный стремлю в мечтах полёт —
И падаю, низверженный, на землю.
Петрарка. Сонет № 104
