Традиции Вагнеровского фестиваля

Мы снова на Вагнеровском фестивале в Байройте, который начался 25 июля с торжественного возложения венков на могилу композитора в саду его Виллы Wahnfried…

На фестивале в Байройте всё еще сохраняется старомодный «дресс-код»: дамы — в вечерних платьях, джентльмены — в смокингах или в темных пиджаках. Как вариант — баварская народная одежда «лоден» и «дирндль». Нарядные зрители идут к театру по дубовой аллее, посаженной еще при Вагнере, приветливо улыбаясь другим парам, таким же нарядным и торжественным. Спектакли начинаются рано — в четыре часа пополудни, и идут очень долго — в среднем, до половины одиннадцатого вечера. За четверть часа до начала спектакля звучит знаменитая байройтская фанфара, и на балкон фестивального дворца поднимаются музыканты духового октета. Они трубят тему из предстоящего действия — один, два или три раза, вместо звонков. Эту традицию завел еще Рихард Вагнер, потому что иначе публика так загуливалась в парке, что не приходила вовремя на спектакль. Условия в знаменитом вагнеровском театре самые спартанские: две тысячи человек сидят в относительно небольшом зале, откидные стулья не только крайне тесные, но и весьма жесткие. Поэтому старожилы носят с собой подушки, и дамы кокетливо подбирают их в тон платью.

В антрактах часть публики устремляется в ресторан, но истинные «байройтцы» отправляются на пикник в парк, причем располагаются прямо на траве. Никаких деликатесов — хлеб, колбаски, фрукты, шампанское или пиво.

Начиная со второго байройтского фестиваля, на котором в 1882 году состоялась премьера последнего творения Вагнера, «Парсифаль» неизменно входит в число «обязательных» опер. В этом году зрителям будет предложена версия, впервые представленная в 2008 году. Это работа молодого живущего в Германии норвежского режиссера Штефана Херхайма, за дирижерским пультом — итальянский маэстро Даниэле Гатти.

Вагнер называл «Парсифаль» не оперой, а «торжественной сценической мистерией». Предание гласит, что он рассматривал ее как своего рода религиозную церемонию и даже настаивал на том, чтобы не было никаких аплодисментов. Любопытно, что запрет на аплодисменты, по крайней мере, после первого действия остается в силе и в наши дни: обычно все выражают свой восторг после второго и, как правило, устраивают овацию после третьего действия. Исключение составляет «Метрополитен-опера», где аплодисменты на «Парсифале» не допускаются вовсе. Кстати, именно в Нью-Йорке состоялась первая «вне байройтская» премьера Парсифаля.

Либретто к опере Вагнер написал собственноручно, опираясь на средневековые источники, которые, в свою очередь основывались на мистической христианской легенде о братстве святого Грааля, хранящем две великие чудотворные святыни: священную чашу и копье, пронзившее распятого Христа. Святость и грех, покаяние и искупление — вот вопросы, которые поднимаются в опере, превращая её в мистико-философское действо. Придавая этой опере особое значение, Вагнер закрепил право на нее за Театром торжественных представлений в Байройте до 31 декабря 1913 года. И поэтому музыка «Парсифаля» могла звучать в других городах лишь в концертном исполнении. Известно также, что Вагнер был весьма суеверным человеком. Он до конца своих дней приходил в панический ужас от числа 13 и категорически запрещал устраивать премьеры своих опер тринадцатого числа…