Мир глазами Рихтера
- 18 августа 2012
В соответствии с требованиями РАО, плеер не разрешает останавливать, перематывать или скачивать записи.
Рихтера часто спрашивали, устает ли он от гастролей. «Нет, — отвечал он — потому что гастроли — это всегда какой-то особенный новый взгляд на мир. А раз ты по-новому смотришь, то немного меняешься и сам. Идти — это всегда повод увидеть мир и открыть его…»
Из книги Юрия Борисова «По направлению к Рихтеру»: »…Первый концерт в Италии — Флоренция. Начинаю с Пятой сюиты Генделя, но «ария с вариациями» еще совершенно сырая. Вместо того, чтобы идти доучивать, — впитываю все, впитываю симметрию! Почти что падаю с ног. Останавливаюсь у каждого собора, изучаю купола…
Италия и Греция — самые любимые страны (Россию, конечно, в расчет не беру). После них — Франция, Чехословакия, Япония.
Австрия — совершенно особенная. Готов играть там в любом месте — где остановится машина…»
«Хорошо темперированный клавир. Том II»,
Прелюдия № 17, Ля-бемоль мажор. После смерти «вождя народов» занавес приоткрылся. Это еще была маленькая щель, и нужно было хорошо извернуться, чтобы в нее пролезть.
В Праге за мной глаз да глаз. Переставляю рояль вглубь оркестра — это мое право — чтобы играть концерт Баха с Талихом. В Москве потом появляется бумага: «Рихтер прятался от отзывчивой пражской публики».
А вот что произошло в Будапеште. Останавливаюсь посреди улицы и долго стою. «Хвост» тоже стоит — почти рядом, читает газету. Обращаюсь к нему: «Если я застужу ноги, то не смогу нажимать на педали». Чекист попался воспитанный, отвечает: «Вы еще и автомобилист?» Вечером прислал в номер большую бутылку спирта — отогревать ноги.
Эта прелюдия — как взгляд из окна поезда: новые города, новая жизнь.
Фуга. Вспоминаю прохладное ателье — мансарду Роберта Рафаиловича в доме «с павлинами». Это было время, когда Фальк направлял меня в моем желании рисовать. Моделями художника были Михоэлс, Шкловский, Эренбург, Габричевский… И даже я.
Когда модель и художник уставали, то любили помузицировать. Фальк попросил меня сыграть Баха, и я играл именно эту прелюдию и фугу.
Ангелина Васильевна, его муза, рассказала интересный случай. Фальк для одной своей работы попросил повесить занавеску так, чтобы складки падали как бы случайно. Она никак не могла этого добиться, и Фальк по этому поводу раздражался. Тогда тайком от него Ангелина Васильевна отправилась в библиотеку и срисовала складки Вермеера. Дома заколола складки в точности по рисунку, и тогда Фальк, очень удивившись, сказал: «А почему нельзя было сразу?»
У Баха эта фуга написана пастелью.
