«И это снилось мне, и это снится мне…»
- 20 августа 2012
В соответствии с требованиями РАО, плеер не разрешает останавливать, перематывать или скачивать записи.
«Вы что-нибудь понимаете в снах? — спрашивал Рихтер. — В какой-то момент я их начал запоминать. Представляете, даже открыл Фрейда. Один сон у него мне понравился. Девушка шла через зал и разбила голову о люстру. Люстра низко висела. Толкование такое: у нее скоро выпадут волосы. Я сразу закрыл Фрейда и понял, что все толкования — это только толкования…»
«У меня сны напрямую связаны с музыкой, которую я играю, — размышлял Святослав Теофилович. — За всю жизнь, наверное, запомнил столько же снов, сколько сыграл сочинений.
Когда бился над этюдом-картиной Рахманинова, увидел себя, глотающим колокол. У того сна была даже тональность — до минор.
На концерте все разъяснилось. Я запутался в самом конце этюда, там, где начинается перезвон. С тех пор я редко играю этот этюд в концертах, а сны стараюсь запоминать.
Самый красивый перезвон в Ростове! Там есть легенда про большой колокол, звонивший в миноре. Это угнетало митрополита, ему казалось, что в него вселяются бесы. Тогда он приказал снять колокол и поменять лад на мажорный…»
«Хорошо темперированный клавир. Том II»,
Прелюдия № 19, Ля мажор. Призрачная музыка, ускользающая… Я увидел папин затылок. Папа был в шляпе. У него за спиной стояла свеча, я подошел и зажег ее — от своей свечи. Услышал его голос, как он напевал тему из медленной части Девятой сонаты Бетховена.
Это очень похоже на картину Магритта, но Магритта я тогда еще не знал!
И я решил, что в первый концерт в Карнеги-холл включу еще одну сонату Бетховена — Девятую. До этого хотел сыграть только четыре: Третью, Двенадцатую, Двадцать вторую и Двадцать третью. Наверное, американцы подумали, что меня «распирает».
В концерте получилась как раз Девятая, а от коды в медленной части я даже получил удовольствие!
Папа не часто мне снится, но всегда дает «дельные советы»: так, он буквально приказал учить Второй том «Темперированного клавира». Это было в Тбилиси. Если б я папу не послушался, возможно, не выучил бы никогда.
Фуга. Это — Америка! Как в страшном сне.
