«Хлопотун»

Есть особый род театральных спектаклей — студенческие, дипломные и можно утверждать, что есть особая каста театральной публики, тех, кто предпочитают эти спектакли всем другим театральным зрелищам, ценя энтузиазм и самоотдачу, которые отличают игру студентов. Регулярно играют дипломные спектакли в своих учебных театрах ГИТИС, Театральный институт имени Щукина и Школа-студия МХАТ. У Школы-студии — пожалуй, самая концептуальная афиша: тут и спектакль по «Азбуке» Льва Толстого, и гомеровская «Илиада», и даже спектакль по «Обломову» Гончарова назван так, чтобы зрители загодя знали, под каким углом зрения рассматривается здесь история вечно лежащего на диване русского барина — «Обломов. Ольга. О любви». Кстати, еще одно несомненное достоинство студенческих спектаклей заключается в том, что ставят их известные режиссеры, по совместительству часто они же и руководители мастерских, и получается, что за куда меньшие деньги — а билеты на учебные спектакли обычно продают по самым что ни на есть демократическим ценам — можно посмотреть работы мэтров-режиссеров, в которых заняты звезды завтрашнего дня.

В репертуаре Учебного театра Щуки — классика, «Бесприданница», «Месяц в деревне», «Дуэль» Чехова, причем, зная, с каким пиететом в Щукинском институте относятся к традициям, можно безбоязненно идти на спектакли, прихватив с собой детей, не сомневаясь в том, что к классическим текстам здесь отнесутся со всем полагающимся уважением.

Но я расскажу о том, что ближе к телу, о только что вышедшей премьере «Хлопотуна», русского водевиля, который играют на сцене Учебного театра ГИТИСа, а выпустили в Мастерской Александра Александровича Бармака на факультете музыкального театра.

Водевиль — жанр вроде бы простой, даже простодушный, старинный, с незамысловатым сюжетом и более-менее очевидной и счастливой развязкой, плюс куплеты, которые то и дело перебивают разговорные сцены. В интернете можно найти запись спектакля с Юрием Волынцевым в роли доброго, хоть местами и тиранствующего отца, для которого была сочинена новая музыка, а для студентов музыкального театра выбрали музыку старинную — Верстовского и Алябьева, которым принадлежит, если можно сказать, оригинальный водевиль 1824 года, тогда же и сыгранный в московском императорском Малом театре.

Простой — если согласиться с таким его определением — жанр вовсе не означает, что водевиль сыграть просто, а скорее даже наоборот. Как заставить зрителей рассмеяться над шутками без малого двухсотлетней давности, имея в виду, что смешное стареет стремительнее, чем трагическое? Выпускникам музтеатра ГИТИСа это, тем не менее, удаётся. Возможно, на первых спектаклях им ещё недостает легкости, той свободы, которую требует водевиль, зато эти мелкие недочеты искупают замечательные молодые голоса, так что вокальные номера уже вызывают дружные аплодисменты. А отвлечься от повседневных наших забот и переживаний ради того, чтобы посочувствовать дочери помещика Радимова Наденьке, влюбленной в соседа Лионского, но чуть было не выданной замуж за хлопотуна Репейкина, — пожалуй, за такую возможность сегодня стоит быть благодарным театру, плюс ещё краткость — очевидное достоинство старинного водевиля, которые прежде играли в дополнение к основному пятиактному спектаклю. А сегодня — час пятнадцать и, как говорится, готово. Счастливый финал, как и было сказано.