Табула девятая. Наследники

Старая чёрно-белая фотография начала прошлого века. Пожелтевший от времени миг истории семьи Стравинских — композитор с женой и четверо детей. Два мальчика и две девочки: Федя, Милочка, Святослав и Милена. У всех тёмные волосы, напряжённые лица с длинными фамильными носами, испуганный взгляд исподлобья, будто в предчувствии жизненных ненастий. Любовь Стравинского к двоюродной сестре вместо счастья принесёт страдание. Чахотка, от которой ещё не нашли лекарство, станет настоящим проклятием. Жену композитора ждёт бесконечная череда больниц, долгое мучительное угасание и страшный конец. Прежде чем уйти, она похоронит старшую дочь, так и не узнав, что врачи спасут младшую вместе с четырёхмесячной внучкой.

Стравинский покинет Европу в 1939-м. Он пересечёт океан и обоснуется в Америке. Об ужасах Второй мировой будет узнавать из газет за утренним кофе, а из редких писем — о том, живы ли дети. Они не последуют за отцом в Новый Свет в знак протеста против его скоропалительной женитьбы. Обида, длиною в жизнь, закончится долгим и скандальным разделом наследства с мачехой. Пока той не станет, дети не получат ни цента.

Им было трудно. Особенно старшему, которого назвали в честь знаменитого деда-певца. Концлагерь, переход из православия в католичество, полуголодная жизнь вместе с женой и удочерённой племянницей. Фёдор — художник, признание придёт, когда ему будет уже под 50.

Второй сын — Светик, пианист и композитор, известный в узких кругах как Сулима-Стравинский. Сражался во французской армии, после войны вместе с семьёй уехал в Америку. Выступал в дуэте с отцом — Концерт для двух фортепиано Игорь Фёдорович написал в расчете на него. Несмотря на известную фамилию, большой карьеры не сделал. Жил на скромную зарплату преподавателя в колледже Иллинойса. О младшей дочери Милене известно лишь то, что её муж-бухгалтер долгие годы вёл дела отца.

Внуки, правнуки и праправнуки Стравинского — блогеры, продюсеры, журналисты — в особых заслугах на музыкальном поприще замечены не были. В наследство от своего знаменитого предка получили фамильные носы, а в придачу авторские права. В начале семидесятых они оценивались в 500 тысяч долларов. Часть этой суммы досталось потомкам Роберта Крафта — биографа и по совместительству «злого гения» Игоря Стравинского. Но это уже совсем другая история.