Табула девятнадцатая. В отрыв

Супершлягер русского народа: и взрослых, и детей. Нестареющий Чижик-Пыжик! Кто родители и сколько ему годков — неизвестно, да и прозвище своё получил не сразу. В пушкинские времена это был Гнедич и место действия — Кавказ. Чижик с Фонтанки появился позже, пережил крепостное право, а в эпоху революций стал забастовщиком: «вижу митинг, вижу два, закружилась голова». Но не только это. Узнаёте знакомые интонации?

Тот же самый мотив Чижика, но текст Бельского, либреттиста оперы «Золотой петушок». Старый и глупый Царь Дадон объясняется в любви Шамаханской царице, и автор музыки лично пишет ремарку: серенаду петь «что есть мочи». Автор — ни кто иной, как Николай Андреевич Римский-Корсаков: уважаемый профессор консерватории, ум, честь и совесть русской музыки. Добрый сказочник, который отгородился забором академизма от действительности. И вдруг такое! Сейчас бы сказали: «пошёл в отрыв» и написал сатиру на злобу дня, а заодно и на свои 14 опер.

Три странички пушкинской смешной небылицы превратил в двухчасовой гротеск с политической подоплёкой. Жадный Додон (у Пушкина — Дадон), искусительница царица, ленивые бояре, манипулятор Звездочёт — это пародии на Николая Второго и его окружение. Карикатура, достойная «кисти» Мусоргского, а писал её Римский-Корсаков, но уже другой, не такой как раньше. Этот «другой» поддержал студенческие протесты зимой 1905 года, приходил на забастовки, которые разгоняла конная полиция, хлопотал о судьбе арестованных и написал открытое письмо: «Считаю своим долгом выразить протест…», — и далее по пунктам, где главный — свобода директората консерватории от кураторов из царской семьи.

Его уволили незамедлительно, и началось невообразимое: на защиту встали коллеги из разных стран, журналисты, поэты, меломаны, рабочие. Статьи в газетах, письма в поддержку, петиции, телеграммы… Владимирские крестьяне собрали ему на бедность 2 рубля 17 копеек: «Поняли мы, что потерпели Вы за правду». Но разве после всего этого мог композитор оставаться прежним?

Его «Петушок…» смотрел в будущее со всей своей изобретательностью в области гармонии, оркестровки, мелодики. В нём было столько новизны, что Рахманинов, навсегда покидая Россию после революции, взял с собой партитуру последней оперы Римского-Корсакова. Отныне его странствия по миру сопровождал клич Золотого Петушка: «Кири-ку-ку! Берегись, будь начеку»!