Табула восьмая. Музыкальный долгострой

Этот знаменитый довоенный фокстрот покорил сердца миллионов. Мелодия вмиг разлетелась по бродвейским мюзиклам, размножилась в фильмах «фабрики грёз» и начала победное шествие по миру. Ей к лицу оказались хэви-метал и поп, этно и рэп. На любой вкус можно найти рингтоны, кавер-версии и ремейки. А в оригинале это хор «Улетай на крыльях ветра». Он из оперы, которая стала самым известным долгостроем в истории музыки

«Князь Игорь». Эти слова навевали уныние на знаменитого ученого-химика Александра Бородина: «Я напоминаю Финна, который в мечтах о любви к Наине не замечал, что время идёт». Композитор работал над оперой 18 лет, да так и не закончил. Из молодого, красивого доктора наук превратился в седовласого академика с излишком килограммов и «Анной на шее» (был полным кавалером ордена). А всё потому, что музыке отводил время после науки, профессуры, семейных забот и борьбы за женскую эмансипацию. Писал зимой, когда болел, и летом, во время отпуска. Но даже при таком алгоритме создал за эти годы романсы, самый известный «Для берегов Отчизны дальной», дивный Второй квартет и Богатырскую симфонию. А оперу всё откладывал и откладывал в долгий ящик, пока не умер.

И тут начинается детективная история. По старой версии, композитор мало что сочинил сам. За него дописывали Римский-Корсаков и Глазунов, поэтому сюжет лубочный, форма хаотичная и рыхлая.

Версия вторая, новейшая. Почти всю оперу написал и оркестровал сам, поэтому структура выверенная и динамичная. Восстановленную авторскую партитуру уже поставили в России, но за рубежом предпочитают старую редакцию, ведь в ней можно отсекать всё лишнее без последствий.

Первая национальная эпическая опера на сюжет древнерусской поэмы «Слово о полку Игореве» — звучит гордо, но вопросов от этого меньше не становится. Где яркие монологи главного героя? И почему его так мало в опере? Князь Игорь не появляется даже в финале. Самая красивая музыка досталась врагам: Ария Кончака и Половецкие пляски. Свои шедевры автор услышал при жизни благодаря помощи Лядова и Римского-Корсакова. Именно они оркестровали эти номера накануне концерта, для скорости писали не пером с чернилами, а простым карандашом. И чтобы не стёрлись, покрывали страницы особым желатиновым составом — специально для этого случая его разработал химик Александр Бородин.