Гайдн и монархи

Гайдну очень везло на знакомства с царственными особами. Первое (правда, почти заочное) произошло, когда он был певчим в капелле венского собора Святого Стефана. Однажды хор выступал в ещё не достроенном дворце Шёнбрунн — летней резиденции австрийских Габсбургов. В компании сверстников Гайдн забрался на строительные леса. Эта проделка не осталась безнаказанной. Будущая императрица Мария Терезия следила за озорством из окна и приказала выпороть будущего великого композитора.

Их последующие встречи проходили при куда более благоприятных обстоятельствах и даже просочились на страницы романа Жорж Санд «Консуэло», хотя ничего романтического в них не было. Мария Терезия гостила во дворцах князей Эстерхази и не без удовольствия слушала сочинения придворного капельмейстера. Известно, что в 1773 году маэстро в честь Её Величества поставил две оперы, обычную и кукольную, и подготовил новое исполнение Симфонии № 48 до мажор, которую назвал «Мария Терезия». В знак монаршей благодарности композитор получил табакерку, украшенную драгоценными камнями и наполненную золотыми дукатами. Гайдн многих ввёл в заблуждение, назвав одну из своих месс «Терезия». Серьёзные исследователи не поддерживают версию, будто произведение напрямую адресовано императрице, однако не забывают упомянуть о том, что её внучка, принцесса Неаполитанская и Сицилийская Мария Тереза, обладавшая неплохим сопрано, однажды участвовала в исполнении этой мессы.

Насыщенная светская и культурная жизнь при дворе князей Эстерхази привлекала множество особ королевских кровей. Был в их числе и тогдашний правитель Неаполитанского королевства Фердинанд — обладатель коллекции музыкальных раритетов. В его собрании была «lira organizzata». По-русски этот инструмент, уходящий корнями через Средневековье в Византию, часто называют «колёсная лира». И в Фонде Гайдна в Айзенштадте, и в петербургском Музее музыки в Шереметевском дворце хранятся образцы. Так вот, неаполитанский король заказывал композитору музыку специально для этого своеобразного гибрида органа и шарманки. Гайдн даже чуть не принял приглашение стать придворным капельмейстером в тёплом и солнечном Неаполе, но британский импресарио Иоганн Саломон уговорил маэстро ехать с концертами в промозглый и туманный Лондон.

Английский двор удостоил Гайдна пристальным вниманием. С королевой Шарлоттой они часто музицировали и пели на два голоса. Король Георг III тем временем даже не ревновал, почитая шестидесятилетнего австрийского гастролёра истинным джентльменом. Принц Уэльский, уже готовый стать королём Георгом IV, принимал Гайдна в Виндзоре и поразил маэстро расточительностью на скачках. Однако выступления композитора при дворе будущий британский монарх оплачивать не спешил. Пришлось представить счёт в парламент, который и расплатился за скупого властителя.

Позже других императоров своё уважение выказал Гайдну Наполеон Бонапарт. Последние дни великого композитора пришлись на французскую оккупацию Вены. В городе было весьма неспокойно. Канонада не щадила и предместья. Рассказывают, будто Наполеон, беспокоясь о безопасности маэстро, лично распорядился выставить у его дома караул из двух офицеров.