Гайдн как глава оркестра

Современный дирижёр — это авторитетный лидер симфонического оркестра и безусловная звезда любого концерта. Во времена Гайдна дела обстояли по-другому.

Прежде всего, количество музыкантов, с которыми маэстро приходилось управляться во время его многолетнего капельмейстерства, было куда меньше. Свои первые симфонии он писал для оркестра, состоявшего из четырнадцати-пятнадцати исполнителей. Непосредственное каждодневное руководство осуществлял концертмейстер. Эти обязанности при Гайдне исполнял Луиджи Томазини — его друг и бессменная первая скрипка. Композитор обычно вставал за второй скрипичный пульт, играл сам и одновременно давал авторские указания музыкантам.

Гайдн всегда был благосклонен и любезен по отношению к оркестрантам, ведь эти люди могли как способствовать успеху, так и провалить исполнение. Прося музыкантов о чём-либо, он по-детски протягивал к ним руки, называл то одного, то другого «дорогой мой» или «мой ангел». Лучших он часто приглашал к своему столу, был щедр на похвалы, а при необходимости искусно вправлял в них свои замечания. Должность капельмейстера при дворе князей Эстерхази обязывала Гайдна заботиться о музыкантах, решать их бытовые вопросы, отстаивать их интересы, быть третейским судьёй, если вдруг возникали трения с хозяевами. И музыканты платили капельмейстеру уважением и пониманием.

Однажды князь Миклош Эстерхази привёз оркестр в Пресбург, где устраивались празднества с участием австрийской императрицы Марии Терезии. В концерте вместе с музыкантами Гайдна должны были играть четыре высокородных дилетанта. Мария Терезия вполголоса и не без ехидства заметила, что неплохо было бы послушать этих напыщенных любителей без поддержки профессионалов. Тонкий слух Гайдна уловил пожелание императрицы. Маэстро подговорил свою первую скрипку, Луиджи Томазини, порвать струну во время выступления, а сам в середине произведения сослался на носовое кровотечение и удалился за кулисы. Музыка начала хромать, запинаться и спустя несколько тактов остановилась. Императрица была довольна тем, что проучила нерадивых вельмож, а благородное собрание весьма оживлённо хихикало над ними.

Гайдну-композитору невероятно повезло. Он постоянно имел под рукой профессиональный оркестр и мог услышать свои произведения буквально в день их создания. Он знал сильные и слабые стороны своих музыкантов и писал так, чтобы оркестр звучал идеально. Последние коррективы он вносил либо на репетициях, либо непосредственно во время выступлений. Очевидно, что эти ремарки далеко не всегда находили отражение в нотных рукописях, и современным исполнителям это несколько усложняет жизнь.

В конце XVIII века оркестры зачастую играли без репетиций, с листа. Это считалось особым шиком. На афишах таких концертов даже делались специальные пометки. Но Гайдн слыл перфекционистом. В своих наставлениях музыкантам маэстро призывал их «репетировать, репетировать и репетировать». Не только из почтения к автору, но прежде всего ради самоуважения.