Гайдн и зависть

В рассказах о Йозефе Гайдне слово «зависть» встречается крайне редко. Похоже, это чувство великому композитору было совершенно чуждо. Ярчайшая иллюстрация – его отношения с Моцартом.

«Согласно обыденному порядку вещей, два таких художника, как Гайдн и Моцарт, должны были бы ненавидеть один другого и строить друг другу козни. Это, несомненно, произошло бы, будь они обычными людьми. Однако природа, породившая столь удивительные создания, без счёта расточала на них свои гармонические дары».

Минуя зависть, один признавал величие другого, один учился у другого: Моцарт у Гайдна — технике разработки, Гайдн у Моцарта — мелодической выразительности и щедрой живописности.

«Прославившийся человек и дражайший друг мой, взгляни, вот шестеро детей моих! Прими их и, руководствуясь добротой своей, будь им отцом, наставником, другом! Прошу тебя быть снисходительным к их недостаткам, которые пристрастный родитель, быть может, не разглядел, и, невзирая на оные, сохранить щедрую дружбу к тому, кто столь высоко ценит её». В том же 1785 году Гайдн в гостях у Моцарта признавался его отцу Леопольду: «Скажу вам как перед господом, как человек чести: ваш сын — величайший композитор из всех, кого я знаю лично, не только по имени».

Но самому Гайдну, безусловно, завидовали. Жил в то время в Вене композитор из Богемии Леопольд Кожелух. История сохранила его попытки восстановить Моцарта против старшего друга. Однажды в присутствии Вольфганга Амадея он взялся критиковать один из струнных квартетов Гайдна, находя в нём изъян за изъяном. При одном смелом переходе Кожелух воскликнул: «Я бы написал не так!» — «Я тоже! — ответил Моцарт. — Но знаете, почему? Потому что ни Вы, ни я просто не додумались бы до этого».

В известной степени это можно назвать везением: долгие годы творческая жизнь Гайдна была ограничена владениями венгерских князей Эстерхази, у которых маэстро служил капельмейстером. Иначе он гораздо острее ощущал бы зависть, которую по его адресу источал австро-венгерский музыкальный бомонд XVIII века. Но уже первая зарубежная поездка заставила Гайдна столкнуться с завистью лицом к лицу.

Во время его лондонских гастролей антрепренёры-конкуренты начали распространять слухи о том, что стареющий композитор более не способен сочинять хорошую музыку. Они даже подписали контракт с его учеником, Игнацем Плайелем, на серию концертов, которые должны были затмить славу учителя. К счастью, коварный замысел был раскрыт, разжечь конфликт не удалось. Каждый концерт Гайдн, шутливо окрестивший состязание «кровопролитной гармонической войной», начинал с музыки Плайеля, каждое выступление Плайеля открывалось произведением Гайдна.