Георгий Катуар. Русский композитор с французскими корнями

Его дворянские предки прибыли в Россию из Франции, спасаясь от Наполеона, и стали здесь крупными предпринимателями. Но только он один из их семьи посвятил себя музыке.

Вклад иностранцев в развитие российской музыки весьма значителен. Заложили его еще итальянцы при Екатерине II, затем видную роль стали играть немецкие музыканты. Французы же долгое время были у нас в основном гувернерами и преподавателями своего родного языка, и лишь на рубеже XIX — ХХ веков из их среды выдвинулось несколько значительных музыкантов, в том числе Катуар и Конюс. Причем, Конюс был из потомственной музыкальной семьи, а Катуар — из клана видных предпринимателей.

Его дед, дворянин из Лотарингии, открыл на новой родине много торговых и промышленных предприятий, в том числе кирпичный завод, продукцию которого использовали при постройке Верхних торговых рядов (ныне ГУМа) и Музея изящных искусств (ныне Пушкинского). Катуары построили также две железные дороги, где есть станции, названные их фамилией. Одна, Киевского направления от Москвы, во избежание путаницы была позже переименована в Лесной городок. А другая, в сторону Савелово, и сегодня носит свое название, известное многим москвичам.

Родители мальчика мечтали, что сын пойдет по их стопам, и отправили его после школы в Московский университет на физико-математический факультет — кузницу не только научных и инженерных кадров, но и деятелей искусства. Здесь учились писатели Герцен и Андрей Белый, драматург Сухово-Кобылин, виолончелист Давыдов, музыковед Сабанеев. Такой же путь выбирает и Катуар, который еще в юности занимался с немецким пианистом Клиндвортом — другом и почитателем Вагнера, а после окончания МГУ поехал к нему же в Берлин, в открытую им консерваторию.

Вернувшись через 2 года в Москву, Георгий Катуар по совету Чайковского отправляется в Петербург, где занимается с Римским- Корсаковым и Лядовым. Но творчество кучкистов его мало привлекает, и композитор, так и не получив законченного систематического образования, возвращается в Москву, где и остается до конца жизни. Первые же сочинения Катуара — симфония, струнный квинтет, кантата «Русалка» и другие свидетельствуют о его ярком самобытном таланте и свободном владении всеми средствами музыкальной выразительности — гармонией, полифонией, инструментовкой. Ему прочат большое будущее известные московские музыканты — Чайковский, Танеев, Аренский.

Однако родственники не поддерживают увлечений своего «блудного сына», считая его отступником от семейных предпринимательских традиций. Скромный и мягкий по характеру Катуар начинает сомневаться в своем призвании и на несколько лет вообще прекращает сочинять. Его произведения не пользуются широкой популярностью, их редко исполняют из-за их технической сложности. Сильным потрясением становится смерть Чайковского, который всячески поддерживал молодого композитора, одобрял и даже рекомендовал своему издателю Юргенсону, напечатавшему несколько сочинений Катуара. В результате он надолго замыкается в себе и уединяется в одном из своих подмосковных имений. Благо, состояние позволяет жить на личные средства и нигде не служить.

Новый этап творчества начинается на рубеже веков, когда Катуар пишет поэму «Мцыри» по Лермонтову, фортепианный концерт, сонаты для скрипки, романсы на стихи русских поэтов Тютчева, Бальмонта, Соловьева и другие произведения. Все они близки по духу позднему романтизму и перекликаются в чем-то с музыкой раннего Скрябина, Метнера, Аренского и других представителей московской школы. Им свойственны напевность, эмоциональная преподнятость, контрастность и яркость образов. В то же время они порой кажутся слишком «правильными», старомодными, лишенными каких-то неожиданных свежих решений и большого творческого размаха. Не случайно, композитор тяготеет к камерным формам и миниатюрам. Зато его богатый опыт помогает ему сформировать и определить четкое представление и понимание того, как сочиняется музыка, на чем она основана и из каких элементов состоит, что ему вскоре очень пригодится.

Когда его приглашают в Московскую консерваторию — а это случилась сразу же после революции, лишившей Катуара всех сбережений и капиталов, — он мгновенно включается в новую для себя педагогическую работу, успешно ведет классы композиции и теории музыки, создает первый в России полноценный учебник «Теоретический курс гармонии», который и сегодня не потерял актуальности. На нем воспитаны многочисленные студенты Катуара, среди которых Кабалевский, Половинкин, Гинзбург, Фере, а также следующие поколения отечественных музыкантов.