Майя Плисецкая
Выпуск 120
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Мне не довелось в жизни встречать особ королевской крови. Их не так-то и много существует на свете — пожалуй, шансы на встречу невелики. Но зато я знала одну настоящую Королеву. Её имя — Майя Плисецкая.
То, что это Королева, было ясно при первом взгляде на неё. Я никогда не встречала у обычных женщин такой царственной осанки, такого выражения лица, такого идеального баланса между собственным достоинством и доброжелательностью к окружающим людям. Такого сочетания строгости, красоты, изысканности и одновременно высшей простоты, аристократизма, острого ума и невероятного таланта я, наверное, больше никогда и не встречу — Майя была абсолютно уникальная планета. Или звезда. Вот это — Звезда. А не то, что сейчас принято называть этим затёртым от частого употребления словом.
Она появлялась, и все остальные не то чтобы меркли — но смотреть хотелось только на неё. Формально говоря, когда мы познакомились, она была уже в почтенном возрасте — но это просто не имело значения, об этом не думалось, она была красива вне времени и возраста. Она была из другого мира, её движения подчинялись какой-то иной гравитации.
Она была немногословна и будто бы взвешивала каждое слово, прежде чем оно будет произнесено — но ни одна фраза не была пустой, болтовня и королева несовместимы. При этом она не боялась говорить очевидные вещи, и в этом тоже была высшая грация и простота. Она была предельно женственна, при этом в ней не было ни капли жеманства или банального кокетства. Она сама была произведением искусства, и неудивительно, что она вдохновляла стольких творцов.
Она не была мила ко всем и каждому, её сильная натура просто не допустила бы подобной неразборчивости. Любой, кто читал её книгу под названием «Я, Майя Плисецкая», может составить вполне достоверное впечатление о её характере — автопортрет удался во всех деталях, и в этом тоже сила её природы — бесстрашной, упрямой, горячей.
Она не была склонна окружать себя предметами роскоши. В их московской квартире вообще была весьма скромная обстановка, сохранившаяся ещё явно с доперестроечных времён. Но, конечно, в интерьере множество артефактов, подаренных удивительному творческому дуэту Щедрин-Плисецкая их великими друзьями из мира искусства. Мне не раз доводилось сидеть у них на кухне по старой традиции советской интеллигенции. Теперь в этой квартире музей, любой может прийти и увидеть и кухню, и всё остальное.
Майя Михайловна рядом со Щедриным выглядела и была абсолютно счастливой. Сохранить такую любовь, пронести её бережно через всю жизнь — это тоже талант, ещё один Божий дар двум необыкновенным людям. Они искренне восхищались друг другом и это счастье не было показным, отлакированным для светской хроники — оно было настоящим.
Я познакомилась с М.М. в том возрасте, когда мне ещё в поисках себя нужны были ориентиры, и она стала для меня идеальной ролевой моделью — как артистка и как женщина. Ей одновременно и хотелось подражать, и совершенно невозможно было подражать, можно было только улавливать какие-то детали, пытаясь хотя бы просто соответствовать. Она была очень добра ко мне, видимо, чувствуя во мне что-то такое, что я сама в ту пору ещё не осознавала. Ни на секунду не дала почувствовать, что снисходит со своих небес для общения со мной. Однажды я прилетела в Литву, где у них дача, чтобы репетировать с Щедриным его новый фортепианный концерт. И когда, выйдя из зоны прилёта, я увидела Майю Михайловну, встречающую меня с букетом бордовых роз — я не знаю, как моё сердце не перестало биться на мгновение.
Дело не во мне. Я была девчонка. А она была королева, неповторимая и незабываемая.
