А был ли Корелли?
Выпуск 3
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Америка начала 30-х годов прошлого века. По всем большим и малым городам страны расклеены афиши концертов русского пианиста Сергея Рахманинова. Полный сбор, все билеты проданы. Суперзвезда, что и говорить! В числе всех прочих выступлений — то, которое запомнилось композиторской премьерой…
Нью-Йорк, 7 ноября 1931 года. Рахманинов впервые на публике играет новое сочинение, в заголовке которого написано имя итальянского композитора: «Вариации на тему Корелли». Рахманинов был уверен, что автор темы — итальянец Арканджело Корелли, один из создателей итальянской скрипичной школы. Поставив его имя во главу «угла» вариаций, Рахманинов, по сути, увековечил предшественника.
Но здесь не всё так просто, ибо Корелли эту тему не сочинял. Он всего лишь написал сонату для скрипки и чембало на популярный мотивчик, имя которому — «Фолия». Действительно, в ореол обаяния «фолии» на протяжение столетий попадало огромное количество композиторов.
Один из самых необычных примеров её использования — в Анданте из Пятой симфонии Бетховена. Казалось бы, зачем композитору в его плакатно-революционной симфонии понадобилась эта тема? Хотя звучит она, согласитесь, эффектно. Самое забавное, что Бетховен о фолии думал в последнюю очередь. Просто так получилось, исходя из последовательности аккордов, которая прочно закрепилась в композиторской практике того времени.
Если же быть исторически точными, то фолия — это карнавальный потешный танец родом из Испании и Португалии. Когда-то танец был быстрым, шумным, стремительным — за что и получил название: испанское «фоли́я» означает «страсть» и «безрассудство». По мере вхождения в концертный обиход «фолия» обретала спокойствие, степенность и получала должное аристократическое воспитание. Шаг за шагом фолия превращалась в образец чопорности с ясно ощутимым оттенком трагизма. Как, например, в знаменитой Сарабанде Генделя.
Кульминацией же, безусловно, стали «Вариации на тему Корелли» Сергея Рахманинова, для которого современное воплощение старинной темы оказалось одним из способов познания мира.
