Мелодия сердечного трепета
Выпуск 32
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Музыка — бесконечная вселенная страстей и переживаний. Хотите сообщить миру о радости? Добро пожаловать в царство мажора, быстрого темпа, медных духовых инструментов… Говорите о печали? Тогда вам в помощь — нисходящие гаммы, плачущие струнные и, конечно, минор. А если вас обуяли невыразимое душевное волнение и трепет? Музыка легко справляется и с этой эмоцией, обнаруживая сходства между композиторами разных стран и эпох. Об одном таком случае — прямо сейчас.
То, что вы слышите, — знаменитая Семнадцатая фортепианная соната Людвига ван Бетховена. «О чём эта музыка?» — спрашивали композитора. Он с улыбкой отвечал, мол, прочтите «Бурю» Шекспира. И сразу вспоминаются и могучий титан и мудрец Просперо, и дух вечного стремления к свободе Ариэль, и, слившиеся воедино сердца влюблённых Фердинанда и Миранды… А над всем — образ одинокого всадника, мчащегося неизвестно откуда и неведомо куда: Alter ego самого Бетховена.
Финал сонаты — романтический — с ноткой обречённости — полёт к недосягаемому счастью. В основе — характерная мелодическая фигурка с интонацией вздоха и печали, которую в музыке можно встретить повсюду, особенно если речь идет о делах сердечных. Например, в элегии Михаила Ивановича Глинки на стихи Евгения Баратынского «Не искушай». Гениальная простота романса пленяет и очаровывает: говоря — вслед за поэтом — о разочаровании, композитор с первых же тактов даёт трепещущему сердцу надежду.
О страстном любовном томлении — и при помощи той же мелодической фразы — говорится и в сверх-популярной свадебной народной песне «Ах, ты душечка», которую старшее поколение помнит по фильму «Музыкальная история» с Сергеем Лемешевым.
Печально-романтическая мелодия, которую мы слышали и у Бетховена, и у Глинки, нашла себя и в шедевре советского кинематографа — в песне Бориса Мокроусова из фильма «Весна на Заречной улице». Лирический гимн родным городским просторам и грусть от первой безответной любви…
Финальный поворот нашей истории — изящный штрих к поэтике «мелодии сердечного трепета». Опера об испепеляющей любви и страсти, вызванных чарами волшебного напитка… Рихард Вагнер. «Тристан и Изольда». И с самого начала — вновь та самая интонация, на сей раз доведённая композитором до абсолюта: и музыкального, и чувственного.
