Родственные души
Выпуск 49
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Впервые они встретились в Лейпциге в 1888-м — на новогоднем празднике у скрипача Адольфа Бродского. Взаимная человеческая симпатия возникла мгновенно. Оба — крайне эмоциональные и чувствительные. Оба — страстные мечтатели, обожающие природу и уединение. Общие кумиры — Моцарт, Шуман, Бизе. И невероятно близкий взгляд на искусство. Они почти ровесники и носители схожего культурного «кода» — с поправкой на национальную принадлежность. Пётр Ильич Чайковский и Эдвард Григ.
Они встречались лично лишь пару-тройку раз. Остальное — переписка, свидетельствующая об удивительном единении душ. Григ не уставал повторять, что в Чайковском узнавал самого себя, а тот, в свою очередь, не переставал восхищаться человечностью и искренностью друга. У каждого в музыке — свой собственный и всегда узнаваемый стиль: Григ — певец Норвегии, Чайковский — душа России. Они никогда не цитировали друг друга. Они близки духовно и стилистически.
Вслушайтесь в тему финала Фортепианной сонаты Грига. Характерный ритм и общие контуры мелодии напоминают не что иное, как главную тему Пятой симфонии Чайковского… И Чайковский, и Григ — интимны и доверительны по отношению к слушателю. Их музыка проникает в самое сердце и остаётся там навсегда.
«Григ — Чайковский» — метафора душевности и лиричности высшей степени. Недаром среди тех, кто любит Чайковского нет тех, кто не любил бы Грига. И наоборот. Чайковско-григовская поэтика «элегического» и «осеннего» роднит целый ряд произведений обоих композиторов. Мелодические приёмы, выразительные подголоски… Всё это мы слышим у Грига — например, в романсе «Осенью». Они же — знаменитое начало оперы Чайковского «Евгений Онегин», вводящее в атмосферу русской усадьбы и грядущих душевных томлений.
Взаимоотношения Грига и Чайковского озарены восторженной чувствительностью и восхищением в адрес друг друга. Одно из писем Грига — Чайковскому заканчивается словами: «Мы должны повидаться где бы то ни было — в Норвегии, в России или где-нибудь ещё. Родственные души ведь не растут на деревьях».
Ответный жест Чайковского — дарственная надпись партитуры Третьей сюиты с цитатой из романса друга и собственной подтекстовкой: «Ich liebe Grieg, ich schatze Grieg» — «Я люблю Грига, я ценю Грига».
