Табула седьмая. Гранд маман

  • 7 марта 2024
В соответствии с требованиями РАО, плеер не разрешает останавливать, перематывать или скачивать записи.
Запах детства. У каждого он свой: у кого-то пахнет ёлкой и мандаринами, у кого-то домашними пирожками и корицей, а у Серёжи Рахманинова — смолистым ладаном и сладким елеем.
Он был в семье недолюбленным ребёнком, родители занимались только собой. Отец — кутила и «вертопрах», как тогда говорили. Карты, пирушки и женщины составляли главные радости его бурной жизни. Матушка — страдалица и плакальщица, зацикленная на своем непутёвом муже. Единственным другом была бабушка Софья Александровна Бутакова, вдова генерала, владелица домов и имений в Новгородской области. Статная и властная, будто сошедшая со страниц рассказов Тургенева. Её боялись все домочадцы, кроме любимого внука Серёжи. В нём, единственном из шести детей своей дочери, она души не чаяла. То ли потому, что стала его крёстной, то ли переживала, что к восьми годам он не выговаривал половину букв. На вопрос «Что ты ел на завтрак?» — он отвечал «Буйку с ябиновым ваеньем». А может, она по-особому к нему относилась из-за гордости перед гостями, когда внук ловко импровизировал за фортепиано на тему популярной детской песенки «Тати-тати».
Табула седьмая. Гранд маман
Гранд маман надолго забирала Серёжу к себе, в имение Бутаково, которое раскинулось на берегу былинной реки Волхов, среди заливных лугов и густых лесов. Там всё было по-простому, по-русски. На обед подавали щи и жареную картошку с луком, а на ужин — парное молоко и расстегаи с рыбой, которую наловил внук. Он научился ловко нырять и грести на лодке-душегубке. Одно неверное движение, и она переворачивалась вверх дном. В сумерках уплывал в заросли камышей и часами слушал гомон уток, а на рассвете просыпался под звуки пастушьей жалейки. Он освоил управление повозкой и подрабатывал у бабушки кучером. Получал за это 15 копеек и на все покупал леденцы-ландринки по 2 копейки за штуку.
Софья Александровна была очень набожна, и внук часто возил её на службу в Новгородские храмы и монастыри. Он полюбил запах ладана и елея, древние знаменные распевы и величавые хоры. Спустя годы эта любовь обернётся «Литургией» и «Всенощным бдением». А мотив колокольного перезвона станет визитной карточкой его музыки. Однажды под «малиновый» звон Софийского собора бабушка проводит внука на станцию, повесит ему на спину ранец со сторублёвкой и пирожками и отправит в далёкую, чужую Москву. Страница жизни Серёжи Рахманинова под названием «Гранд маман» на этом закончится.

Последние выпуски программы

Табула сороковая. Последняя тайна

После зимних дождей американский Город ангелов хорош как никогда. Цветущие деревья окутывают его бело-розовым облаком, а изумруд окружающих холмов ещё не успевает выгореть под палящим солнцем. Эту красоту Сергей Рахманинов в последний раз увидит весной 1943-го.

Табула тридцать девятая. Ни белый, ни красный, а русский

Ранняя весна, спустя две недели после революции, свергнувшей царя. В московском «Театре Зон», где сейчас филармония, играет лучший пианист Российской империи. Гонорар в 1000 рублей он передаст Союзу артистов-воинов: «от первого выступления в стране отныне свободной, на нужды армии свободной прилагает свободный художник С. Рахманинов».

Табула тридцать восьмая. «Господи, пошли мне сил и терпения»

«Разве вы не заметили, что я точку упустил? Она у меня сползла, понимаете?», — закусив губы, злился Сергей Рахманинов. И все, кто был в артистической, понимали: их кумир недоволен кульминацией, а публика в зале даже не заметила. Она ревела от восторга.