Табула шестая. Петербург
Выпуск 6
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Старые города, как люди. У них есть своя история, лицо, характер и даже душа, которую никто не видел, но все о ней слышали. Художники, поэты, музыканты, для которых Санкт-Петербург распахнул свои объятья, поют осанну его доброте и щедрости. Но есть и другие — отверженные.
За Сенной площадью в 19-м веке закрепилась дурная слава. Трущобы, кабаки и ночлежки превратили её в криминальное чрево столицы. В одном из доходных домов этого района, среди студентов, пенсионеров и вдов, поселилась семья разорившихся новгородских дворян Рахманиновых. В одной комнате — восьмилетний Серёжа и два его брата. В соседней — две сестры. В спальне — родители. А ведь ещё были бабушка и кухарка!
Маленькая квартирка с тёмными окнами во двор-колодец вместо большого красивого дома в имении Онег. Запах постоянной сырости вместо аромата сирени в приусадебном парке. А ещё слёзы матери, серое небо, слякоть и дифтерия, которой заболели все дети, и которая унесла младшую сестрёнку. Город с самого начала не принял будущего композитора и породил у него две фобии, длиною в жизнь. Спустя десятилетия Рахманинов заберёт в роскошь американской эмиграции панический страх нищеты и гиперопеку над своими дочерями.
Но это еще не все «козни» Петербурга. Он буквально «выживет» двенадцатилетнего мальчика в Москву — его выгонят из консерватории за прогулы. Стоит ли после этого удивляться, что премьера Первой симфонии в Петербурге закончится полным провалом и глубокой депрессией? Хотя формально в этом обвинят дирижёра: не выучил партитуру, не поработал с оркестром и якобы был нетрезв.
Постепенно отношения Рахманинова с Петербургом наладятся. Он с триумфом будет выступать там с концертами. Но вот парадокс, однажды город в лице уже буржуазных чиновников не даст ему, всемирно известному музыканту, разрешение на выезд из России. Композитор будет «обивать пороги», пока не случится Октябрьская революция. Пропуск в новую и красивую жизнь ему выпишут большевики.
Конец декабря 1917-го года, пустынный перрон Финляндского вокзала и стрелки часов, отмеряющие последние минуты на родине. Северная столица поставит точку в своих отношениях с Сергеем Рахманиновым, а он будет хранить это горькое воспоминание до конца дней, в самом укромном уголке своей души.
