Табула вторая. Улица Швейцарская
Выпуск 2
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Пройду по Александровской, затем и по Михайловской, а на Швейцарской улице я постою в тени… Старинный приморский городок Ораниенбаум, что вблизи Петербурга. Он, конечно, менялся со временем, и нынешняя Швейцарская улица раза в три длиннее дореволюционной, но, как и раньше, она ведет к парку под названием «Малая Швейцария». 17 июня 1882 года там появился на свет Игорь Стравинский. Таинственный дух места — genius loci — спустя годы приведёт его в страну альпийских лугов и вкуснейшего сыра. Большая Швейцария станет его очередным домом.
А пока он третий сын звезды Мариинского театра, баса Федора Стравинского — стройного красавца с породистым лицом польских шляхтичей и необузданным нравом. Гневливость и деспотизм отца при полной безучастности матери обернутся детскими комплексами и мечтой дожить до того момента, «когда можно будет послать всех к чёрту!». Его личное пространство — это личный бизнес. «Хочешь посмотреть живого тарантула? Плати», — и одноклассники платили, даже не подозревая, что под видом ядовитых насекомых хитрый гимназист Стравинский демонстрирует им банку с обычными пауками. Деньги он тратит на папироски, и втайне от родителей осваивает искусство красиво «подымить». Вредная привычка так и останется с ним на всю жизнь, впрочем, как и любовь к театру.
Его отрочество и юность прошли под знаком Мариинки. Семья живет на Крюковом канале, рядом с главной музыкальной сценой Российской империи. Стравинский-младший ходит туда как на учебу — шесть раз в неделю. Он знает всех певцов, с любопытством наблюдает за работой дирижеров, художников и костюмеров. К тому времени он уже сносно играет сонаты Бетховена и Гайдна, знает, кто такой Вагнер и даже пытается сочинять. Но отец отправляет сына на юридический факультет Петербургского университета. А куда же ещё? Если по математике тройка, по русскому четвёрка и Закону Божьему тройка.
Диплом о высшем образовании он получит в 24 года. Россини в этом возрасте уже написал «Севильского цирюльника», Шопен — два фортепианных концерта, Моцарт — «Идоменея», а в багаже начинающего композитора Игоря Стравинского лишь несколько романсов да пара миниатюр. Но отца уже нет в живых, и долгожданный ветер свободы кружит голову. К чёрту профессию адвоката! Отныне и навсегда он будет делать только то, что хочет сам.
