Табула вторая. Ревизия классики

Последним символом уходящей хрущёвской оттепели был московский театр на Таганке. Спектакли Юрия Любимова вызывали зрительский ажиотаж, и попасть на них было крайне сложно. Шнитке же проникал в зал через служебный вход — там его встречал друг и коллега, писавший музыку к постановкам культового режиссёра.

Однажды Альфреда представили Любимову. Мэтр не проявил интереса к молодому композитору — их разговор продлился от силы минуту. Но вскоре ему позвонили из театра и сообщили, что Любимов хочет получить от него музыку к спектаклю по пьесе Брехта «Турандот». Прежде чем Шнитке успел задать вопрос, почему мастер обратился именно к нему, на другом конце провода положили трубку. «Я согласен», — сказал уже самому себе Альфред. Позже он вспоминал: «Это был тот случай, когда имеешь дело с экстремально противоположным типом, человеком совсем иной природы».

Они долго подбирали ключи друг к другу. Альфред подмечал орфографические ошибки режиссёра в ремарках, оставленных на полях нотного текста, его «недистиллированные» реплики, обращённые к артистам, бессвязные монологи, в которых угадывались гениальные мысли.

Любимов, в свою очередь, листая наброски партитуры, иронично называл Альфреда «академиком». Язвил по поводу того, что, будучи немцем по происхождению, грамотно выстраивал речь на русском языке и следил за интонацией голоса, не срываясь на крик. Поговаривали, что у Любимова не было музыкального слуха, но он сумел понять, что коллажная техника письма Шнитке очень точно отражает драматургический замысел спектакля «Ревизская сказка» по мотивам произведений Гоголя. Услышав на репетиции пародию на тему судьбы из Пятой симфонии Бетховена, режиссёр выкрикнул из зала «Браво!». И потом добавил с явным удовольствием: «В министерстве культуры придут в ужасе от наших идей!» Шнитке волновался, что премьеру могут отменить. Но у режиссёра был главный козырь — дирижёр Геннадий Рождественский — против народного артиста Советского Союза чиновники бессильны.

Политическая сатира и авангардная музыка взорвали театральный мир столицы, погрузившейся вместе со всей страной в классический застой с его пресловутой цензурой и борьбой с инакомыслием. На заседании Союза композиторов Музыку Шнитке разнесли в пух и прах. У Любимова отобрали театр. «Ревизскую сказку» сняли с репертуара. Фонограмму музыки к спектаклю артисты спрятали в надёжном месте. Сегодня она хранится в музее театра как реликвия.