Табула пятая. Антисимфония

Филармонический вечер вот-вот начнётся. Публику просят пройти в зал и занять свои места. На сцену друг за другом выходят артисты оркестра, на ходу настраивая инструменты. Зрители с недоумением перешёптываются, выясняя причину опоздания музыкантов. Из-за кулис выглядывает дирижёр и почти вприпрыжку направляется к пульту. Оркестр и ухом не ведёт при виде руководителя и продолжает «шуметь» сам по себе. Постояв секунду с опущенными руками, не пожав по традиции руку первой скрипке, маэстро взмахивает дирижёрской палочкой, мгновенно переключив внимание на себя.

Зрители восприняли его жест как начало концерта. И ошиблись. Он начался с момента появления на сцене первого артиста. Кто придумал этот розыгрыш? Альфред Шнитке. Зачем? «В своей Первой симфонии я старался выразить всё, что думаю о музыке — о симфонической форме, музыкальной технологии», — признавался композитор. На деле от классической симфонии не осталось ничего, кроме привычных четырёх частей. Но автор затруднился определить форму, в которой написана каждая из них.

Вместо главной темы — набор цитат из сочинений композиторов прошлых веков: Чайковского и Бетховена, Шопена и Гайдна… Известные мелодии ломаются в середине фразы, уступая место авторским фрагментам, определёнными самим Шнитке как «всякая всячина». Кто возьмётся исполнить произведение, которое первоначально Шнитке назвал «Антисимфонией»? Тот, кому композитор его посвятил — дирижёр Геннадий Рождественский.

Трудности возникли на стадии согласования места и даты первого исполнения опуса. В Москве и Ленинграде под разными предлогами отказалось предоставить залы для исполнения столь необычного сочинения. Рождественский поехал на переговоры в Горький. Там потребовали рекомендательное письмо из Союза композиторов. Родион Щедрин, пролистав партитуру, похвалил её и подписал нужную бумагу, одним росчерком пера решив судьбу Первой симфонии.

9 февраля 1974 года территорию вокруг горьковской филармонии оцепили наряды милиции. Они сдерживали толпу людей, пытавшихся прорваться в зал без билетов. Концерт собрал аншлаг. Однако на следующий день местная газета разразилась критикой в адрес Шнитке: его назвали хулиганом, устроившим хаос на сцене. Первая симфония попала в «чёрные» списки: в столице её впервые исполнили через десять с лишним лет. К тому моменту Шнитке уже был «иконой» советского авангарда.