Табула пятнадцатая. Дебюсси и Русские сезоны
Выпуск 14
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Зал полон. Публика замерла в ожидании: чем сегодня удивит парижан русский кудесник мсье Дягилев? Каждая постановка Русских сезонов — это тайна, интрига… и повод для обсуждений.
Первый контакт Дебюсси с антрепризой Дягилева состоялся без участия самого композитора. Это был дебютный спектакль известного танцовщика и начинающего хореографа Вацлава Нижинского, которому в качестве музыкальной основы Дягилев предложил прелюд «Послеполуденный отдых Фавна». Балет получился очень своеобразным. Хореография вовсе не дополняла и не раскрывала музыку. Она была контрастна. Если прибавить к этому весьма смелые для того времени костюмы и неоднозначную концовку… Публика была в шоке! Люди кричали, свистели, топали ногами и…. потребовали повторить все сначала. А на следующий день баталия «за и против» «Фавна» развернулась уже в прессе. Дебюсси был против. «Можете ли вы вообразить себе какую-либо связь между изменчивой, ускользающей, изобилующей кривыми линиями музыкой и сценическим действием, персонажи которого, подобно изображениям на некоторых античных вазах, греческих или этрусских, были лишены грации и гибкости, как будто бы их схематичные жесты регламентировались законами чисто геометрии?!» — возмущался композитор.
И, тем не менее, через несколько лет он согласился на работу с Нижинским над балетом «Игры». Вот как это произошло: «Однажды я завтракал с Дягилевым, человеком устрашающим и обворожительным, у которого заплясали бы и камни. Он говорил мне о сценарии, задуманном Нижинским, сценарии, созданном из того „неуловимого“, из которого, как я понимаю, должна складываться балетная поэма: там был парк, теннис, случайная встреча двух девушек и молодого человека в поисках затерявшегося мяча, таинственный ночной пейзаж с чем-то слегка недобрым, что вызвано тьмой, прыжки, повороты, причудливые рисунки в танцевальных па — всё, что нужно, чтобы вызвать к жизни ритм в музыкальной атмосфере».
К сожалению, новый балет ждала неудача. Нижинский параллельно работал над «Весной священной» Стравинского, которой уделял гораздо больше сил и времени. Сам Дебюсси очень сильно задерживал работу над «Играми», бесконечно шлифуя уже законченную партитуру. Премьера двух абсолютно непохожих балетов состоялась с разницей в неделю и варварски яркая, необычная «Весна» затмила ультрасовременный, рафинированный балет Дебюсси.
