Как я выучила французский

В то позднесоветское время, когда всё женское население страны грезило французскими духами, французскими актёрами, французскими романами и вообще само прилагательное «французский» было овеяно романтическим флёром, неким фантастическим коктейлем из Пьера Кардена, косметики с фирменной золотой розочкой, духов «Пуазон» и «Опиум» и прочая-прочая-прочая, я была ещё слишком мала, чтобы понимать в этом толк. С Францией у меня не складывалось: Трёх мушкетёров до конца дочитать не смогла, Джо Дассен и Мирей Матье мне нравились куда меньше итальянцев, а ещё, как назло, меня всё время с этой Матье сравнивали, из-за похожей стрижки, что мне не казалось удачным сравнением. А странная, на мой взгляд, книга о маленьком принце для меня, воспитанной на русской и советской детской литературе, олицетворяла неестественность и жеманность всего французского; всё в этой культуре казалось мне каким-то вычурным, от сложных составных имён до придворных интриг в книгах о проклятых королях, решительно ничего не казалось мне близким и симпатичным.

Долгое время даже само звучание французского языка было для меня приторным и вызывало в памяти начало моей любимой книги «12 стульев», то место, где тёща Воробьянинова с французским прононсом говорит ему «Эполеееет, я видела дурной соН». Никакого желания знакомиться ближе с этим языком и культурой у меня не возникало на протяжении всего моего в целом весьма любознательного детства.

Но то было детство; а когда оно закончилось, я несколько раз съездила во Францию на конкурсы и концерты; впечатления мои были в высшей степени контрастными. Но интерес к стране потихоньку появлялся и укреплялся. И в какой-то момент жизнь, как она умеет, сделала очередной кульбит, и благодаря поддержке маэстро Ростроповича я оказалась на стажировке во Франции. К этому моменту я уже довольно взрослый человек, активно путешествующий по миру и нахватавшийся по нескольку десятков слов из каждого европейского языка, и французский не был исключением. Но в преддверии стажировки ещё есть время, и я решаю взять несколько уроков французского — иметь грамматическую базу не повредит уж точно.

Когда мы с напарницей прибыли во Францию, оказалось, что жить мы будем в семье. С одной стороны, как здорово, настоящая реальная практика. С другой стороны, семья была очень образованная, и все прекрасно говорили по-английски, что в принципе для французов нетипично! Так на английском и прошли первые месяцы нашего общения. Потому что когда они между собой говорили по-французски, я не понимала ни-че-го. Ни единого словечка. Французский очень слитный язык, в нём много коротких слов, которые в устной речи как бы перетекают одно в другое. Не говоря уже о том, что-то, что написано буквами, и то, что слышится — и на первый взгляд, а также на второй и даже на третий, никак одно с другим в сознании не сопрягаются.

Постепенно я стала проникаться обаянием и духом нашего, как бы сказали в недавнем прошлом, дома высокой культуры быта — а наш гостеприимный дом был именно таким. Чтобы продвинуться в языке, я применила уже испытанный способ: стала запоминать тексты песен Эдит Пиаф. И в какой-то момент, на исходе третьего месяца пребывания, я потихоньку начала робкие попытки заговорить.

А затем я нашла в доме знакомую книгу: «Мастер и Маргарита» на французском языке. Вооружилась словарём и от начала до конца её со словарём и прочитала, благо хорошо помнила русский текст. И с тех пор мой французский резко пошёл на лад. Говорю я на нём сейчас свободно, и как уверяли мои гостеприимные друзья, почти без акцента.