О каденциях
Выпуск 157
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Когда мы играем концерты, написанные венскими классиками — то есть концерты Гайдна, Моцарта, Бетховена — в них, как правило, нам встречаются каденции. Это такое специальное место, которое предназначается для виртуозной импровизации солиста без участия оркестра. Изначально традиции предполагали, что это должна быть именно импровизация на темы самого концерта, их развитие; что-то вроде фантазии на уже знакомые темы.
Но даже в те времена сами авторы иногда предлагали свой авторский вариант каденций к концерту. А случалось так, что, например, к концерту Моцарта написал каденцию Бетховен, бывший его младшим современником. Конечно, в те времена особенной доблестью считалось, когда исполнитель прямо на сцене импровизирует собственную блестящую виртуозную каденцию. Кстати, слово «виртуоз» на русский язык переводится как «доблестный, добродетельный». Но мы понимаем, что импровизация — это не сиюминутная фантазия из разряда «что Бог на душу положит», а хорошо продуманная домашняя заготовка, с помощью артистизма преподнесённая как истинный плод вдохновения, посетившего солиста здесь и сейчас, прямо на глазах изумлённой публики.
Со временем многие музыканты перестали импровизировать каденции и начали пользоваться теми, которые создали крупные композиторы. Однако и в наше время есть те, кто сочиняет собственные каденции к концертам. Даже среди студентов. И эта авторская музыка сразу многое говорит нам о музыкальном мышлении исполнителя. Впрочем, в любом случае судить строго не стоит — мы не композиторы, за редкими исключениями.
Есть ряд общепринятых распространённых каденций к популярным концертам, но бывает интересно найти что-то необычное, имеющее историческое значение. Например, я играла Двадцатый концерт Моцарта с каденциями Василия Сафонова — этот пианист был очень значимой фигурой музыкальной Москвы на рубеже 20 века, ректором Московской консерватории.
Однажды я и сама написала каденцию ко Второй Венгерской рапсодии Ференца Листа. Это был мой традиционный рождественский сольный концерт, рапсодия была заключительным номером программы. В каденции я сделала что-то вроде попурри на темы всех звучавших в программе произведений: четыре баллады Шопена, пьесы Шуберта, Детские сцены Шумана, а в конце прозвучала даже мелодия «В лесу родилась ёлочка» — концерт-то рождественский. Мне было интересно и весело сочинять эту музыкальную шутку.
